Допрос с пристрастием

69. Специфика существования в Зоне

Леону Азриэлю повезло подслушать разговор двух небожителей. Парочка генералов — русский и их собственный — герой ПААВ Иващ — обменивались эксклюзивными мнениями по поводу будущих проблем. Тыкали пальцем в это самое небо, а может, просто их посетило очередное озарение. Самого Азриэля они не заметили. Он как раз возился у гусеницы, изучал старинную — черт знает каких времен, и так же давно заваренную — трещину на одной из ступиц. Именно в таком присевшем положении он и замер. Потому что, если уж что-то подслушал, то совсем негоже вскакивать теперь истуканом для отдания чести. Не хватало смутить или попросту напугать героя атомной войны. Да и русского тоже. Мало ли, какие у них, у этих русских, обычаи. Может, сибирские генералы носят под полой всегда взведенный пистолет. Здесь, на границах Зоны, у него инстинкт какой-нибудь сработает, и пальнет на шум, не разбираясь. Будут потом сослуживцы мозги Азриэля, примерзшие к танковой гусенице, лопаточкой соскабливать да обсуждать шепотком «несчастный случай».

Так что Леон как сидел на корточках, так и остался, пока генералы не удалились. Зато уж о чем говорили, запомнил буковка в буковку. Хоть и беседовали на русском, но уж этот язык был для механика-водителя одним из родных.

— Зря вы свои «Меркавы» ЭМИ-пушками вооружили, — сказал тогда русский генерал. — Они ж при выстреле все частоты забивают. Будут вам «джипиэски» забивать. Еще заблудитесь.

— В наших пустынях как-то не забивали, — резонно возразил Давид Иващ. — А с чего бы тут?

— То ж в пустыне! — вздохнул сибиряк. — Тут ведь климат другой. Да и Зона. Она ж всякие вредные факторы завсегда усиливает, а полезные гасит.

— Это кто ж мерил? — удивился израильский военный профи.

— Опыт это. Жизненный опыт, — веско отчеканил россиянин.

Затем генералы двинули дальше в молчании, а Азриэль наконец-то отлип от своей гусеницы и распрямился.

Сейчас, в пешем путешествии, он припоминал этот случай. Наверное, русский генерал-майор, Жиров этот, все-таки врал. Потому как сейчас не осталось у трех пеших танкистов никакой ЭМИ-пушки и даже никаких сверхпроводящих моторов, a GPS по-прежнему не фурычил, как и ранее до того. Если, конечно, «рельсотрон» не выводил из строя хрупкую электронику загодя и навсегда. Но как-то в такое не очень верилось. Скорее, причина неисправности была все-таки в другом. В специфике существования в Зоне.

А специфика тут была еще та.

Вначале танкистам, можно сказать, повезло. Не успели они кое-как дотащиться до ближнего пригорочка (теперь, кстати, почти вприпрыжку, поскольку двигаться при нормальной силе тяжести — сплошная благодать), как к оставленной навеки «Меркаве» прибыла новая банда механоидов. И может, все-таки прав был генерал Давид Иващ, что меха-твари глупы, как утюги. Потому что новая орава не стала бросаться в погоню за уходящими людьми, а начала топтать округу около застрявшего танка. А ведь израильтяне были еще в зоне непосредственного наблюдения. Да и следов на снегу они оставили, что тот танк, пусть и не совсем гусеничный. Хотя, может, механоиды, наоборот, чрезмерно расчетливы? Людишки пешие особо далеко не ускачут, а здесь, на месте последнего боя заморской «Меркавы», осталась гора всякого перемолотого добра. Вдруг им просто позарез требовались запчасти от предшественников?

Короче, покуда ожившая механика кромсала или, возможно, может, осуществляла перезахоронение останков своих сородичей, танкисты перевалили холмик и припустили далее во весь дух.

70. Карта местности