В этот момент механоиды начали бесшумно расползаться в стороны. Их походный строй рассасывался.
— Что это значит? — спросил Ведич, удивляясь.
— «Что-что», окружать нас будут, вот что! — зло просветил его Глюк. — Ты досадовал, что они никак не освоят тактику? Вот, пожалуйста, порадуйся прогрессу меха-друзей.
— Бьем, что попадется, Глюк. Пока не рассредоточились, — посоветовал Ведич и надавил курок.
Там, вдали, полыхнуло колесо одного из «Жигулей». Жалко, колеса у них давно не были резиновыми. Тогда бы оно сгорело полностью, а так просто стало несколько кривоватым. Долей секунды позже Глюк разворотил кого-то из «минометчиков».
Бой начался.
73. Меха-жизнь
Сибирская зима — жуть сама по себе. Недаром, видимо, предки Леона дали из России деру. Или из Украины: кто их, к черту, разберет? В родимых пустынях, конечно, тоже имеется возможность загнуться. Но от жары как-то легче. По крайней мере, если потеряешь сознание, то к вечеру, когда солнышко скроется, все же очнешься. А тут, если попробуешь погрузиться от мороза в нирвану здесь, тогда уж не то что к вечеру, а через час только ломиком получится от земли отколупать. Короче, летом в Сибири, может быть, и сносно существовать, и вполне, наверное, комфортно, но вот зимой, что на той Луне. В смысле, там без скафандра никуда нос не высунешь, но и тут тоже без спецодежды. То есть без шубы из натурального меха и валенок. А в метель и скафандр совершенно бы не помешал.
Ныне израильские танкисты оказались посреди Сибири без скафандров и танка. С какой нежностью они теперь вспоминали его душноватую, пропахшую маслом внутреннюю тесноту! Однако, кроме вполне избыточно убийственной для человека зимы, вокруг была еще и Зона! По этому поводу солдаты с невыносимой тоской грезили о толстой, непробиваемой броне покинутой «Меркавы». Ах, как легко она берегла их хрупкие тела от шастающих по округе механических тварей!
На этот счет им некоторым образом везло. То ли бредущие в неясном им самим направлении хрупкие человечки монстров попросту не интересовали. Танк все-таки был шумнее и привлекал куда большее внимание. То ли ожившие железяки были заняты где-то в других местах. Фактом остается то, что, как минимум, несколько часов никакая механическая жизнь спешившихся танкистов нисколько не беспокоила. Однако все хорошее когда-нибудь да кончается.
И Азриэль, и прочие брели по снегу, как куклы. Первичный азарт ухода от погони уже давно испарился. Бодрящая свежесть метели переросла в смертную тоску растянутой по времени пытки. Мелкие обморожения щек или носа уже давно никого не интересовали. А ведь поначалу они еще подзадоривали друг дружку в плане того, что: «Ты, браток, нос-то разотри, а то отвалится». Ныне вся эта взаимопомощь сгинула в тартарары. Они брели кучно только из-за некоего стадного инстинкта.
Снег местами поднимался выше колена. А однажды они даже провалились до пояса. Постепенно парни начали избавляться от всяческой клади, прихваченной из танка. По случаю невстречаемости механоидов, очень подмывало избавиться еще и от «сирка» с «узи». Однако где-то в границах сознания здравый смысл еще существовал. И однажды правильность подобной бережливости подтвердилась.
Две механические твари вырисовались из-за дверного проема торчащей прямо из снега стены. Стена, кстати, была донельзя странная. Не сама по себе, а в контексте окружающего пейзажа. Создавалось ощущение, что данная трехэтажная секция существовала и даже была построена именно вот так, как отдельная декорация непонятно для чего. То есть за ней не наличествовало никаких других частей здания. Может быть, они и обрушились. Но также не исключено, что стену выбросило в это место какой-то из пульсаций. Ведь, по слухам, такое тут было вполне возможно.
Так вот, твари, для начала, изучили людей через дверной проем. Видимо, где-то там, в своих чипах, прикинули нужность или ненужность этой добычи, а также свои шансы на победу. Судя по следующему действию, результат однозначно и многократно превысил нуль. Потому как механическая живность не спряталась обратно в свое логово и не пошла посвистывая по другим механическим делам. Обе четырехногие твари выбрались на свет божий и, не сводя с танкистов красных глаз, начали маневр. Наверное, его можно было бы назвать «окружением», если бы механоидов было побольше. Но и пары монстров, каждый из которых был со среднюю собаку, хватало с лихвой.
Конечно, если бы Азриэль и прочие все еще гарцевали на своем танке, то какие проблемы? Ципло или Ирахи крутнули бы где-то в верхотуре пулеметной башенкой, и парочка механических псин уже валялась бы, шипя плавящимися аккумуляторами. Но теперь приходилось рассчитывать только на ручное оружие.
— Я займусь левым! — сказал Азриэль, не дожидаясь распоряжения нового командира — Рубака Ципло. Да и являлся ли он командиром в отсутствие танка?