Допрос с приСТРАТИем (СИ)

На стуле сидела миловидная блондинка, с красивыми серыми глазками, которые не без интереса посматривали в мою сторону. Губы у нее тоже ничего, тюнингованные ботоксом, но соблазнительные. Остальное, экипированное в чуть ли не лопающуюся на груди белую обтягивающую блузку и ярко-алую юбку, выглядело так же аппетитно для любого, у кого есть член. Бьюсь об заклад, она сейчас находится в поисках очередного амурного приключения. И, кажется, моя персона во вкусе Юлии Александровны. Может, приударить за ней, развлечься, попробовать остудить огонь в теле, который вызвала эта нечаянная встреча с прошлым? Кого ты обманываешь, Вовчик? Нет, ты, конечно, можешь трахнуть это девицу, но долбаный пожар останется! Я не смог потушить его за эти долгие пять лет. А уж сейчас, когда туда подбросили дровишек, теперь это практически нереально!

— Юлия Александровна, я вас вызвал по делу Швец Кристины Сергеевны. Расскажите мне, что вы думаете о подозреваемой.

— Кристинка, она странная.

— Как понять, странная?

— Ну какая-то немного не живая…

Вопросительно поднял брови.

— Лишний раз не улыбнется, не поговорит. Со всеми дистанцию держала.

— Она что-нибудь рассказывала о своих отношениях с мужем?

— Смеетесь, нет, конечно. С ней нормально можно было только о работе поговорить, ну или о каких-то общих предметах.

— Юлия Александровна, вы, случайно, не знаете, были ли у Кристины Сергеевны с кем-нибудь любовные отношения, кроме мужа? Может, вы или кто-то другой из коллектива, видели что-нибудь интересное?

— Любовника ищете? — усмехнулась девушка. — Зря, Кристинка не такая, она была верна своему муженьку. Наш директор уже два года по ней слюни пускает, а он видный мужик.

— И что? — спросил напряженно я, мысленно желая настучать по роже этому бабнику директору.

— Полный ноль. Она даже не замечала его интереса.

— Неужели так сильно мужа любила?

Юля немного задумалась.

— Ну, говорите?

— Не знаю, любовь ли это, иногда мне казалось, что Кристина его боялась…

— Боялась? С чего вы так решили?

— Кристина всегда впадала в панику, если приходилось задерживаться на работе, бежала мужу звонить. Однажды я слышала, как она оправдывалась, словно маленький ребенок перед строгим учителем.

— У них была большая разница в возрасте, — напомнил я.

— Да, но называть мужа на «вы», как-то ненормально это…

Я был полностью согласен с ней. В моем представлении, браки с такой большой разницей в возрасте вообще нормальными трудно назвать.

***

Остальные разговоры с коллегами ничего не дали. Димкины допросы тоже оказались малоинформативными. Мама подозреваемой, как и отец, настаивала на большой любви между супругами. Коллеги, друзья и соседи ничего не знали, не видели, не слышали или же не хотели говорить. Распечатка телефонных номеров подтверждала отсутствие любовника. Кристина звонила мужу, родителям, редко брату, общалась с заказчиками. Но после завершения работы над проектом телефонные разговоры прекращались. И значит, любовником мог быть только заказчик последнего, так и не выполненного ею проекта. Но это женщина. А в то, что Кристина сменила ориентацию, как-то верилось с трудом.

— Н-да, надо признать, с любовником мы ошиблись, — высказал я свои мысли вслух после отчета Димки о проделанной работе. — Получается, что особого мотива у подозреваемой нет.

— Может, мы не ту фигуру ищем? — предположил Димка. — И дело вовсе не в любовнике, а в любовнице? Вдруг дамочка убила муженька из ревности? А что, седина в бороду — бес в ребро, как говорится. Кристина была третьей женой Роберта Евгеньевича, и каждый раз разница в возрасте между супругами была все больше.

— Это тоже надо проверить, — без энтузиазма согласился я. — А еще поговорить с его бывшими женами.

Если честно, мне слабо верилось, что кто-то в здравом рассудке будет гулять от такой женщины, как Кристина.

— Обычно главный мотив — деньги, — выдвинул самую распространенную идею Димка.

— Завещания убитый не оставил. А значит, после выделения супружеской доли наследниками являются жена и дети. Конечно, он мог пригрозить оставить все сыну. И в денежный мотив я охотно поверил бы, будь на ее месте другая девушка. Но Калашникова, то есть Швец, Кристина Сергеевна… Зачем ей это? У папы солидный пост, у мамы бизнес, сама Кристина тоже неплохо зарабатывала.

— А может, Швец не врет? Был кто-то третий, убивший Роберта Евгеньевича и подставивший ее?