Допущение

Агент высшего класса М. Эндрюс-05, после следствия получивший вместо имени кличку Ипал-6, работал в чрезвычайно активной системе планет Двойной звезды. Местное население развивалось до того бурно, что уже имело межпланетный совет по туризму. Под маркой туризма на планеты провозилась контрабанда — наркотики, неприличная литература. Одновременно происходили многочисленные пограничные стычки и братания с последующими конфликтами. Со стороны это походило на клубок дерущихся, который быстро эволюционировал. Понятно, что в таких условиях властям приходилось туго, они часто менялись, так как не успевали за прогрессом. Одним из периодов безвластия воспользовался М. Эндрюс-05. Цель у него с какой-то стороны была благородной — объединить народы под властью одного правителя, что избавило бы планеты от напряженной ситуации, с другой безнравственной: подмять под себя огромные природные ресурсы системы, вооружить аборигенов знаниями ВК и расширить свои владения. Под боком Внешнего Кольца неожиданно объявилась бы не менее грозная Система.

Следствие выявило истину и одновременно пришло к тревожному выводу: природные условия и разум неизученных планет при определенных обстоятельствах способны внести необратимые изменения в личность агента, что и произошло в случае с М. Эндрюсом-05. Впоследствии это подтвердилось на опытах с контрольными обезьянами: самые смирные из них в результате зверели до такой степени, что нападали на мирно идущую колонну атомных танков… Ныне Шестипалый трудился во славу родины на урановых рудниках.

— Вижу — вспомнил, — Эрэф усмехнулся. — Так что лучше брось эту глупую затею, пока не заварилась каша.

— Это чисто моя идея, — возразил «Ваня». — Она вытекает из трудов земных ученых…

— Ты послан сюда, чтобы защищать неприкосновенность Кольца! — загремел Эрэф.

— Ценой чужого будущего?

— Любой ценой! Мы должны нейтрализовать все, что может помешать нашему процветанию, а ты, видно, забыл эту прописную истину. Смотри, агент! Так не шутят.

«Ваня» вспомнил бесконечную муштру, зубрежку Устава, жестокие наказания за неподчинение идиотским приказам. Когда-то, начав с защиты мирных интересов, Кольцо незаметно дало крен в сторону военизации. Как это, все же, было нечистоплотно: под знаменем высоких принципов подминать под себя развивающиеся цивилизации… На лекциях Эрэф с пафосом говорил о патриотизме, моральной устойчивости, честности, великодушии и прочее, и прочее. А что на деле?.. Но тогда, слушая Эрэфа, курсант Д. Банг-17 тоже так думал, да что там — думал, это было его кожей, его дыханием, это был он сам — принципиальный демагог! Что же случилось? Началось его перевоплощение, или он просто растет? Кончились болезни роста, и настало пробуждение? Что?

— Молчишь, агент? — неприятно проскрипел Эрэф. — Корни, так сказать, пускаешь?

«Смотри-ка ты, Догадался…»

«Ваня» поймал его взгляд. Они долго смотрели друг другу в глаза, пока, наконец, Эрэф не мигнул.

— Ладно. Сам был когда-то такой же ершистый… Замнем для ясности, но ты подумай, Ваня, как это страшно — остаться без родины. Какой бы она ни была… Информацию мы от тебя ждем по-прежнему. До встречи.

«Он это так не оставит», — холодея, подумал «Ваня», представив неумолимую силу, которая стояла за спиной Эрэфа.

Он долго сидел так, пока до него не дошло, что Эрэф назвал его земным именем.

--------------------

— Такие вот сигналы, — Панацеев брезгливо отодвинул густо исписанную бумагу. — Обязаны отреагировать.

У Ивана рдели уши. Бумажка была безличная и очень неприятная. Начальнику отдела т. Иванову И.И. вменялось в вину подпаивание трудящихся с целью завоевания дешевого авторитета среди масс (посещение «Якоря»). Автор прохаживался по поводу однокомнатной квартиры т. Иванова И.И. - гражданина холостого, пьющего, делающего карьеру всеми правдами и неправдами. Т.Иванов, гласила бумага, работает на заводе без году неделя, к тому же беспартийный, а уже начальник отдела, тогда как работники службы с огромным беспрерывным стажем до сих пор прозябают на унизительных инженерских должностях. Самое страшное в этой истории то, что т. Иванова всячески поддерживает главный технолог т. Панацеев Б.П. Позор гражданину Иванову.

На бумаге стояла резолюция секретаря парткома:

«Тов. Панацееву Б.П. Прошу разобраться».

— Вот ведь как повернули, — Панацеев шлепнул по столу крепкой ладонью. — А что, Иван Иваныч, в «Якоре» был какой-то, э-э, дебош?

— Нет, — сказал красный, как рак, Иван. — Никакого дебоша не было. Мы там поели.

— С кем?

— С Булкиным.

— С Виктором… э-э-э?

— Николаевичем, — Иван вздохнул. — Он в тот день поругался с женой и был сам не свой. Не мог же я его оставить в таком состоянии.

— М-да. Вот теперь поди докажи, что не ты шапку украл, а у тебя украли… Это серьезная промашка Иван Иваныч. А компанию надо бы поменять. Не к лицу.

— Я не любитель компаний, Борис Петрович. Вы же знаете.

Панацеев развел руками — что ты, мол, меня агитируешь, я-то знаю, но «телега» — вот она, да еще с визой секретаря парткома.