Допустимая погрешность

– Семейная жизнь – это компромисс, – улыбнулся Эдгар, – когда он невозможен, стороны расходятся.

– А я всегда не любил компромиссы. Ни в жизни, ни в своей профессии, – возразил Дронго.

Они пошли в сторону дома. Уже подходя к дому, они услышали громкий, резкий голос Майи Арчвадзе. На втором этаже окно было открыто, и разговор супругов был слышен достаточно хорошо.

– Ты решил, что обязательно нужно их приглашать?

– Мне нужно знать, кто украл документы.

– Я знаю это и без приглашенного эксперта!

– Тише, – попросил Ратушинский, – окно открыто.

– Не нужно было его приглашать, – снова повторила Майя Александровна. – И тем более не было никакой необходимости в появлении вашего секретаря. Эта девочка бывает в нашем доме, ей не обязательно «доставать» нас и на даче.

– Она приехала подписать документы, – возразил Борис Алексеевич. – И ей нужно поговорить с господином Дронго. Иначе не было смысла его приглашать.

– Не было, – громко согласилась Майя Александровна, – и тогда не нужно было придумывать эту историю с подписанием документов.

Ее супруг закрыл окно.

– По-моему, в этом доме нам не очень-то рады, – заметил Дронго.

Он первым вошел в дом, за ним последовал Вейдеманис. В гостиной на диване сидели Молоков и его супруга. Увидев входивших мужчин, Молоков нахмурился.

– Охранники должны быть на улице, – неприязненно заметил он, глядя на вошедших. – Вам не обязательно входить в дом, чтобы доложить о своем дежурстве.

– Лучше перегоните нашу машину за дом, чтобы она не стояла на дороге, – предложила его супруга, протягивая ключи.

Дронго и Вейдеманис переглянулись. Ситуация была курьезной. В отличие от Дронго, который не любил садиться за руль, Эдгар водил машину профессионально. Он молча взял ключи и вышел из гостиной. Дронго огляделся и сел в кресло.

– Вы тоже можете идти, – махнула рукой Ратушинская, – я думаю, вам не обязательно сидеть с нами.

– Евгения Алексеевна, – обратился к ней Дронго, – у вас есть свои телохранители или вы привыкли распоряжаться охранниками вашего брата?

– Что? – не поверила услышанному Ратушинская. – Кто вы такой?

– Совсем распустились эти охранники, – громко произнес Молоков. – Вместо того чтобы заниматься своим делом, они еще делают замечания.

В этот момент в гостиную вошла Юлия Геллер. Она прижимала к себе папку с бумагами. Увидев Дронго, она села в кресло рядом с ним.

– Сейчас Борис Алексеевич спустится к нам, – коротко сообщила она.

– Это новый охранник Бориса Алексеевича? – спросил Молоков, подчеркнуто презрительно указывая пальцем на Дронго.

– Нет, – рассмеялась Юлия, – это эксперт-аналитик, которого Борис Алексеевич пригласил к себе в гости. А где ваш напарник? – спросила она Дронго.

Молоков опустил руку и растерянно уставился на гостя. Ратушинская развела руками.

– Почему же вы нам сразу не сказали? – возмущенно спросила Евгения Алексеевна.

Лицо ее покрылось красными пятнами.

Глава 5

Супруги смотрели на Дронго, не веря собственным глазам. Ратушинская тяжело вздохнула.

– Ну почему вы молчали? – сказала она с укором, словно Дронго был действительно виноват.

– У меня не было времени объяснить вам, кто мы такие, – пояснил Дронго.

– А ваш друг? – напомнила Евгения Алексеевна. – Почему он ничего не сказал? И забрал у меня ключи.

– Вы попросили его переставить машину, а он не привык отказывать дамам, – улыбнулся Дронго. – И не нужно так нервничать. Ничего особенного не произошло. Он был рад оказать вам услугу.

– И вы слышали, как мы спорили, – вспомнил Молоков.

У него даже голос изменился. Он взглянул на жену, она мрачно кивнула в ответ.

– Мы не прислушивались к вашему разговору, – дипломатично ответил Дронго.

Евгения Алексеевна собиралась еще что-то сказать, но в этот момент в гостиную вошел ее брат. Он успел переодеться и был в темно-синих брюках, в светло-синем джемпере. Бросив быстрый взгляд на сестру и ее мужа, Борис Алексеевич подошел к Дронго и сел рядом на стуле.

– Кажется, мои родственники прибыли немного раньше, чем мы их ждали, – неприязненно заметил он, – но это даже лучше. Вы успеете их допросить, прежде чем приедут остальные.

– Как это – допросить? – нервно спросила Ратушинская. – Ты вызвал нас на допрос к себе домой?! Совсем с ума сошел? Какой допрос? Что ты себе позволяешь? Почему мы должны отвечать на вопросы твоего гостя?

Она взглянула на мужа.

– Извините меня, Борис Алексеевич, – набрался смелости Молоков, – но о каком допросе вы говорите? Разве нас собираются арестовать?

– При чем тут арестовать? – вспылил Ратушинский, и без того разнервничавшийся после разговора с супругой. – Это частный эксперт. Я пригласил его для элементарной проверки. Кто вас собирается арестовывать? Чего ты тут плетешь? На воре шапка горит, да?

– Ты опять за старое? – вмешалась Евгения Алексеевна. – Если ты пригласил нас сюда, чтобы оскорблять…