Допустимая погрешность

– Он хотел поговорить со всеми, кто был в его доме. И в тот день он вызывал к себе супругов Денисенко и своего секретаря. А Виталий приехал на следующий день. Конечно, Борис очень нервничал, пытался обвинить каждого из нас. Но я его понимаю. Он был в таком состоянии. Когда из дома пропадают документы, начинаешь подозревать кого угодно…

Молоков молча слушал супругу. Дронго подумал, что, если он попросит Ратушинскую выйти из комнаты, чтобы поговорить с ее мужем, она воспримет это как личное оскорбление.

Послышались чьи-то шаги, и в гостиную вошел высокий мужчина в короткой кожаной куртке и в темных замшевых брюках. У него были седые волосы, хотя и молодое лицо, большой нос с горбинкой, острый подбородок. Глаза скрывали темные очки. Вошедший посмотрел на Евгению Алексеевну и ее супруга.

– Добрый вечер, – вежливо поздоровался он. – А где хозяева?

– Здравствуйте, – недовольно буркнула Ратушинская. – Наши хозяева не любят сидеть с гостями. Здесь каждый сам по себе.

– Ну, это как раз неплохо, – усмехнулся вошедший. – Люди вообще должны отвечать каждый за себя.

В комнату вошли Борис Алексеевич и Юлия. Оба были взволнованны, очевидно, у них состоялся неприятный разговор. Борис Алексеевич подошел к незнакомцу и пожал ему руку. Затем обернулся к Дронго:

– Я хочу вас познакомить. Это Михаил Денисенко, супруг Инны. А это господин Дронго, частный эксперт. И его друг господин Вейдеманис.

– Дронго… – усмехнулся Денисенко. – Неужели тот самый?

Он пожал руку Дронго и Эдгару.

– Разве мы с вами встречались? – спросил Дронго.

Он не помнил этого человека, значит, они никогда не виделись.

– Нет, – ответил Денисенко, – но у нас на телевидении я слышал истории о ваших приключениях. Мне всегда казалось, что вы немного выдуманный персонаж. А теперь вижу перед собой живого человека.

– Надеюсь, я не очень вас разочаровал? – пошутил Дронго.

– Нет, – рассмеялся Денисенко. – Очень приятно.

– Ты рано приехал, – сказал Борис Алексеевич, взглянув на часы, – сейчас только половина шестого.

– Отменили съемку, – пробормотал Денисенко, – а Инна позвонила и сказала, что поедет к вам. Вот я и решил, что мне лучше сразу сюда приехать. Хорошо, что ты предупредил охранников, иначе бы меня не пропустили.

– Хорошо, что ты приехал, – кивнул Ратушинский. – Мы ждали тебя несколько позже и поэтому собирались ужинать после восьми. Значит, начнем раньше. И еще я хочу тебя попросить об одной услуге.

– О чем ты говоришь? – не понял Денисенко.

– Господин Дронго расследует пропажу документов из моей квартиры. Ты не мог бы помочь нам и ответить на несколько его вопросов?

– Конечно, могу, – у режиссера явно не было комплексов. Однако он спросил: – Ты думаешь, я могу быть полезен в этом деле?

– Не знаю. Но господин Дронго хочет побеседовать со всеми, кто был в тот день в моем доме, – немного извиняющимся голосом произнес Ратушинский.

– Нет проблем.

Денисенко сел на стул, и почти сразу в гостиную вошли его супруга и Майя Александровна.

– Здравствуйте, Миша, – приветливо сказала хозяйка дома.

Денисенко вскочил со стула и поцеловал ей руку. Она приветливо улыбнулась. Было видно, что она ему симпатизирует.

– Как хорошо, что вы пораньше приехали, – продолжала Майя Александровна. – Инна сказала, что у вас поздно закончится съемка.

– Сегодня у нас отменили съемку, – пояснил Денисенко. – Здравствуй, Инна, – кивнул он супруге.

Она молча кивнула в ответ. Дронго подумал, что еще не слышал ее голоса.

– Тогда начнем ужин пораньше, – улыбнулась Майя Александровна. – Я пойду на кухню, посмотрю, что уже приготовлено. Хотя мы так рано вас не ждали.

Она вышла из гостиной. Михаил Денисенко подвинул стул своей супруге, а сам сел на другой. Борис Алексеевич сидел во главе стола. Юлия, как обычно, устроилась в углу. Эта молодая женщина знала свое место и не претендовала на большее. Супруги Ратушинские сидели на диване, а Дронго и Эдгар расположились в глубоких креслах, стоящих по обе стороны дивана.

– Мы собрались здесь, чтобы поговорить о пропаже документов из моей квартиры, – упрямо начал Борис Алексеевич.

Дронго заметил, как поморщилась Юлия, как напряглась Евгения Алексеевна и нахмурилась Инна Денисенко.

– Неужели этот вопрос еще не закрыт? – спросила Инна. У нее был низкий хриплый голос.

– Нет, – нахмурившись, ответил Ратушинский. – И не будет закрыт, пока я не узнаю, каким образом пропали документы.

– Это уже перерастает в манию преследования, – громко сказала Евгения Алексеевна.

– Может быть, – согласился Борис Алексеевич. – Но я должен знать, кто их взял из моего кабинета.

– Вещи, как и люди, обладают энергетикой, – философски заметил Михаил Денисенко. – Некоторые вещи исчезают сами по себе и находятся независимо от ваших желаний, словно путешествуют в других мирах. Одни вещи любят своих хозяев, другие – не очень.

– Я очень хотел бы знать, кто отправил мои документы в параллельный мир к этому Лисичкину, – съязвил Ратушинский.

– Тогда давайте пригласим медиума и вызовем дух Лисичкина, – пошутил Денисенко.

– Это хорошая идея, – кивнул Ратушинский.