Допустимая погрешность

– Тоже мне, американские копы, – зло проворчал Дронго. – Сейчас вы мне еще зачитаете мои права. Я не убийца, неужели вы еще не поняли? Я держу оружие преступления, завернутое в платок. Осторожно, не нужно целиться мне в голову. Уберите пистолеты, – властно скомандовал он, и охранники машинально чуть опустили руки.

Дронго завернул револьвер в платок и, подойдя к одному из охранников, протянул ему оружие.

– Срочно звоните в милицию и в прокуратуру! Лучше следователю, который был здесь позавчера. Как его фамилия?

– Осколков, – выдохнул напуганный охранник, – Роальд Германович Осколков.

– Звоните ему, – кивнул Дронго, – а вы помогите раненым, – обратился он к медсестре. – Сначала Борису Алексеевичу, – показал он на хозяина дома. – Вроде бы я ударил его не очень сильно. Потом помогите Молокову. Женщина, я думаю, сейчас придет в себя.

Инна холодно смотрела на него. Его поражала ее выдержка. Несмотря на всю невероятность ситуации, она сохраняла спокойствие. Дронго подошел к кровати. Хозяйка была мертва, в этом уже не было сомнений. Темная кровь впитывалась в белые простыни. Он наклонился к убитой. Видимо, вторая пуля попала в сердце. Он покачал головой. Как все это страшно и глупо.

Один из охранников побежал вниз, чтобы предупредить коллег и вызвать милицию. Другой стоял, все еще сжимая свой пистолет, но уже опустил его ниже опасной черты. Дронго подошел к лежащей на полу Юлии. Она начала приходить в себя.

– Это… не… я, – попыталась сказать Юлия, но закашлялась.

– Спокойнее, – посоветовал ей Дронго, – помолчите.

Он поднял молодую женщину на руки и понес, чтобы усадить на стул. Под стулом лежал сломанный веер. Дронго ногой задвинул его подальше, после чего посадил Юлию.

– Успокойтесь, мы потом поговорим, – обратился он к ней.

Она согласно кивнула.

– Подойди ко мне, – подозвал Дронго второго охранника. – Да убери ты свой пистолет, здесь стрелять уже не нужно.

Охранник убрал пистолет и подошел к Дронго. Они подняли и перенесли Бориса Алексеевича в соседнюю комнату. Положив его на кровать, они вернулись и, забрав стонущего Молокова, также уложили его в соседней комнате. Медсестра пыталась оказать помощь обоим мужчинам, с испугом поглядывая на Дронго. Она видела, как этот человек ударил рукояткой револьвера по голове хозяина дома, а затем, развернувшись, нанес удар второму мужчине.

Вернувшийся охранник сообщил, что следователь уже выехал. Вокруг дома начала собираться толпа: многие слышали выстрелы. Дронго попросил всех выйти из спальни, разрешив остаться только Юлии.

Дронго подошел к убитой и внимательно осмотрел пулевые ранения. Затем чуть приподнял тело, чтобы обнаружить выходные отверстия от револьверных пуль. Осторожно положил убитую на постель. Даже в смерти Майя Александровна сохранила то величавое выражение благородного лица, которое было так характерно для нее.

Юлия, уже пришедшая в себя, молча следила за Дронго. Лишь когда он отошел от постели, она жалобно пролепетала:

– Это не я.

Дронго обернулся к ней.

– Вы видели, как это произошло?

– Нет, – она снова закашлялась. – Я решила попасть в дом с другой стороны. Через окно. Приставила лестницу и полезла на второй этаж.

– Подождите, – перебил ее Дронго, – как вас вообще впустили в поселок? Куда смотрела охрана?

– У меня постоянный пропуск. Я приехала на такси и отпустила машину. Вошла в поселок, дошла до дома, приставила лестницу. Но когда начала подниматься, услышала два выстрела.

– Что было потом?

– Я влезла в комнату через окно и увидела, что Майя Александровна лежит на постели, а рядом валяется револьвер. Кто-то начал ломать дверь, и я испугалась. Схватила револьвер, и в этот момент вы ворвались в комнату. Что было потом, я не помню, – виновато сказала Юлия. – Кажется, у меня отняли оружие, а меня пытались убить? Или я говорю что-то не то?

– Все верно. Только почему вы не воспользовались обычным входом? Зачем нужно было лезть в окно?

– Я хотела встретиться с Майей Александровной, рассказать ей обо всем и попросить вернуть меня на старое место работы. Борис Алексеевич очень прислушивался к ее мнению. Поэтому я подумала, что помочь может только она.

– Послушайте, Юлия, – сказал Дронго. – Я много встречал разных сумасбродок, но вы превзошли всех, кого я знал. Ваше маниакальное стремление остаться на работе меня просто пугает. Почему нельзя было войти нормально, через дверь?

– Там же охранники! – крикнула она в ответ. Голос у нее сорвался. – Вы что, их не видели? Не могла я там войти! Вчера ночью вы меня выгнали. Думаете, Борис Алексеевич был бы рад моему появлению?

– Не знаю, – ответил Дронго. – Если бы вы начали демонстрировать ему свое нижнее белье, как мне, то, возможно, он бы передумал.

– Не нужно об этом, – опустила голову Юлия. – Мне стыдно за вчерашнее.

– А за сегодняшнюю выходку не стыдно? Вы ворвались в чужой дом, пробравшись на второй этаж, едва не убили хозяина дома, выстрелив в него. Вы думаете, в вашу невиновность кто-нибудь поверит? Кто-то поверит вашим бредовым рассказам?

– Но вы же верите, – рассудительно сказала молодая женщина. – Значит, поверят и другие.