Допустимая погрешность некромантии (СИ)

— Может, лучше не будешь отходить, а наоборот — приблизишься к идеальному воплощению своих ожиданий?

Он снова смеялся, и мое раздражение невозможно было остановить:

— Смейтесь, смейтесь, идеал, которого и самой последней стерве не пожелаешь! Кстати, я забыла сказать, что Дмитрий Александрович сбежал! Как только я задала ему прямой вопрос, он уволился из реанимации и куда-то уехал!

Веселье на лице Керина как рукой сняло, в голосе зазвенел холод:

— И ты мне это только сейчас сообщаешь? Чтобы мы его уже точно не нашли? Что же за сделка у нас такая?

— А все просто, господин Шакка! Я вам не доверяю, и ничего не могу с этим поделать!

— Тогда мы квиты. Я тебе тоже не доверяю. Но у тебя какая-то беда с чувством самосохранения.

— Вы мне еще язык покажите!

— Я тебе сейчас не только язык покажу, — он неожиданно улыбнулся. — Но для начала подтверди: то есть мы, благодаря твоему «здравомыслию», упустили самого старого демона, которого только могли поймать в двух мирах?

— Даже если и так! — я заражалась его весельем и ироничным тоном, начиная улыбаться в ответ, хотя на словах мы продолжали ссориться. — Дмитрий Александрович уже давно не самый обычный демон! Он помогает людям! Теперь уже не так важно, как он к этому пришел.

— Нет-нет, подожди, еще разок. То есть из-за твоего фатального недоверия ко мне, я навсегда утратил возможность просто задать ему нужные вопросы? Мне на самом деле все равно, что он творит в твоем мире, но если он действительно изменился, то мог бы помочь в моем. И ты мне сейчас сообщаешь, что он сбежал?

Под таким углом я ситуацию не рассматривала. Да и какая теперь разница? И думать становилось сложнее, потому что Керин продолжал наступать, пока я не натолкнулась на кровать. Не удержала равновесия и села, но вверх посмотрела с той же уверенностью:

— Керин Шакка, все это выглядит так, как будто вам очень хочется меня за эту ошибку наказать. Ведь вы прекрасно понимаете, что если бы я рассказала вам раньше, то ничего бы не изменилось, и поэтому сейчас… так показательно злитесь. Прямо классический доминант!

— Мне неизвестно это слово, — он остановился, но улыбку не пытался скрыть. — Объяснишь?

— Ну… это означает, что вы очень любите диктовать свои условия: в жизни и… в постели.

Некромант сделал вид, что задумался, но его смеющиеся глаза выдавали с головой:

— Диктовать?

— Да! Навязывать, давить, приказывать… наказывать!

— Ты ошибаешься.

— Да ладно!

— Конечно. Готов отдать право диктовать тебе. Дави на меня, пока разрешаю. Только начни с моих штанов.

Я задохнулась одновременным смешком и предвкушением. Не стала себе сопротивляться и потянула за завязку на штанах, но предпочла дразнить дальше:

— Вот видите, вы просто не можете не давить!

— Разве я давлю? Быстрее, Ольга. Мне не терпится заткнуть твой рот…

Обнажившийся член был возбужден, я чуть отодвинулась, но не отвела взгляда от головки с выступившей каплей смазки. Керин сам подался бедрами вперед, я спонтанно отклонилась, и тогда он положил мне ладони на затылок и с силой притянул.

— Давай же! — он коснулся головкой моих губ, вынуждая приоткрыть рот. — Начинай уже диктовать мне свои условия.

Ответить я не смогла. Мне не было противно, хотя раньше я минет не делала. Растерялась, скорее, от неумения, но само ощущение его возбуждения сводило с ума. Он начал ритмично толкаться вперед, не слишком глубоко, но резко, скользя вдоль языка. Когда я почувствовала увеличение напряжения, все же отстранилась и выпустила член.

— Не надо в рот…

Я не договорила, но он понял. Тем не менее обхватил мой подбородок и надавил на челюсть.

— Надо… — его голос тоже сбивался. — Хочу так. Самое время показать мне язык, Оля.

Он начал двигать другой рукой вдоль члена, а я подчинилась — открыла рот и приняла теплую струю. Сперма не оказалась противной на вкус, или мое возбуждение притупляло любые неприятные ощущения. А возбуждение было мощным — особенно от мысли, что он фактически заставил меня сделать то, чего я раньше не делала и даже не собиралась. Я приблизилась сама и обхватила губами головку. Руку дам на отсечение, что в этот момент я расслышала приглушенный стон.

Я все еще тяжело дышала, когда смогла поднять голову и посмотреть ему в лицо. Попутно заметила, что Керин медленно расстегивает пуговицы на рубахе, а на его губах снова появлялась улыбка. Именно она и заставила меня сказать:

— Вы настоящий диктатор, что и требовалось доказать!

— Правда? Возможно, в следующий раз у меня выйдет лучше. Кстати, как насчет совместной ванны?

— Что?

— Я сказал: раздевайся. Или я раздену тебя сам.

Я не сдержала усмешки и откинулась спиной на кровать. Но не пролежала так и пары секунд. Уже обнаженный Керин бросил свою одежду на пол и принялся за мою. Он не растягивал удовольствие — наоборот, быстрыми движениями расстегнул застежки, стянул платье через голову, вынудив меня встать, потом, все так же не мешкая, снял сорочку. Притянул меня к себе, а потом с легкостью подхватил на руки и понес в смежную комнату. Я испытывала удовольствие лишь оттого, что могла беззастенчиво прижиматься к его груди.