Допустимые потери

Деймон сидел в садике в Олд Лайме, не отводя глаз от Зунда. Спускались сумерки, свет, падавший на берег, начинал меркнуть, придавая воде отсвет темной стали. Он слышал, как на кухне Шейла, готовя еду, что-то мурлычет про себя. Теперь ему постоянно хотелось есть, и при мысли об обеде тут же возникало ощущение голода. Кроме завтрака, ленча и обеда, Шейла еще готовила для него к одиннадцати часам яйцо всмятку, а также кормила его в пять и перед тем, как он засыпал в скрипучем старом доме, кряхтевшем по ночам, как судно на ветру. За две недели он набрал десять фунтов и гулял по саду без палочки.

Здесь его недавно навестил Шултер.

— Чертовски сложное дело, — говорил он. — Ни малейшей возможности для идентификации. Ни водительских прав, ни кредитной карточки — ничего. Никаких примет на теле. Пистолет оказался старым немецким П-38, из тех, которые некоторые наши джи-ай притаскивали с войны. Он мог сменить до двадцати владельцев. Это все, что нам известно. — Шултер удивленно покачал головой. — Он пришел просто ниоткуда. Возник на мостовой. Вылез из канализации. Ниоткуда.

Ниоткуда, повторял про себя Деймон, сидя в сумерках. Он вспомнил, как ему хотелось, чтобы его оставили в покое и дали умереть в больнице, и как он не испытал страха, увидев выходящего из-за машины человека с пистолетом в руке.

Из кухни появилась Шейла, подпоясанная фартуком, с двумя стаканами виски с содовой — один для него, а второй для себя. Она села рядом с ним на стул, он взял у нее из рук стакан, и они молча сидели, глядя на темнеющую гладь Зунда. Он взял ее за руку.

— Целительница, — ласково сказал он. — Дарительница жизни.

— Тебе в твоем возрасте не идет сентиментальность. Я просто женщина, которая принесла тебе виски перед обедом.

— До чего прекрасное место! — умиротворенно сказал Деймон, когда они оба выпили.