Дорога

                         I

При встрече с вами память привела

Тридцатилетней давности дела.
День петербургский, серенький такой,
Струится дождь по стеклам мастерской,

И вы, соседка по мольберту, рядом,

Палитрой заслоняя мне окно,
Откинулись, окидывая взглядом
Мазок, положенный на полотно.

На животе натурщицы в то утро —

Вы помните? — всей гаммой перламутра
Светилась кожа, и такой она
В этюде вашем запечатлена.

II. «Вы молоды еще. Но каждый вернисаж…»

                           II

Вы молоды еще. Но каждый вернисаж

В салонах «Мир искусства» — праздник ваш.
Бакст, Сомов, Бенуа — мы рядом с ними
В каталогах встречали ваше имя.

И, помнится, не я одна тогда,

Соседством с вами в студии горда,
Не понимала: вы, гравер и мастер,
Зачем вы здесь? И неужели в Баксте
Нуждается ваш изощренный глаз?

Как мы тогда не понимали вас!

Теперь мы знаем: суждено учиться
Художнику всегда. Таким уж он родится.
Таким и был прилежный ваш талант,
Природы вдохновенный лаборант.

III. «Бежали годы. В Детскосельском парке…»

                          III

Бежали годы. В Детскосельском парке

Другая встреча с вами. Полдень жаркий.
Благоухает скошенное сено.
Чугунная скамья. Альбомчик неизменный

У вас в руках. Я к вам не подошла.

Кругом такая тишина была,
В какой беседуют с природою творцы,
В какой рождаются искусства образцы.

Свернув с пути, я на «Большой каприз»

Взбежала, помню, поглядела вниз
И видела серебряные ивы,
Которые вы кистью торопливой,

Разливами воздушной акварели

В альбоме в этот день запечатлели.
Да! Вы из тех, кому судьбою дан
С природою пожизненный роман.

Вот почему так не хотелось мне

Мешать свиданью с ней наедине.
Я шла и думала о том, как вы богаты,
Как защищают вас искусства латы

От суеты, от лести, от ударов,

От страсти сокрушительных пожаров,
И, завистью томимая и грустью,
Сама тянулась к творческому устью.

IV. «Когда глядишь на эти сочетанья…»

                           IV

Когда глядишь на эти сочетанья

Сугробов с охрой каменного зданья,
На пепел облаков, пересеченный
Береговой Ростральною колонной,

На кружево оград под кущами дерев,

На камень у воды, где лапу поднял лев, —
В цветной гравюре, взятой наугад,
Ты узнаешь: да, это Ленинград.

Как он угадан в белизне и черни

Гравюры вашей! Нежностью дочерней
Рисунок линий строгих отеплен.
И классика и жизнь. Такой нам дорог он.

V. «И здесь, художница, мне суждено вас встретить…»