Дорога

Живые розы у надгробья,
Как вызов мертвой куртизанке.
Глядит любовник исподлобья
На красоты твоей останки.

Все выжато, как грозди спелые,

Все выпито до капли. Баста.
Молчат уста окаменелые,
Уста, целованные часто.

Любовь и смерть, как две соперницы,

Здесь обнялись в последней схватке.
А людям почему-то верится,
Что все, как надо, все в порядке.

Вот только розы вянут. Душно.

Да воском кисея закапана.
И кто-то шепчет равнодушно
О недостаточности клапана.

Апрель 1959

«Неприхотливый одуванчик…»

Неприхотливый одуванчик
Был по-весеннему заманчив,
Когда вплетала я в венок
Впервые горький стебелек.

Мне вкус его знаком был с детства —

Природы-матери наследство.
Мне позабыть его нельзя,
По свету белому скользя.

Пускай слабею и ропщу, —

Я одуванчик отыщу.

Апрель 1959

«Давно с недугами знакома…»

Давно с недугами знакома,
И старость у меня как дома,
Но все же до сердцебиения
Хочу весны, ее цветения,
Ее пленительных тревог
И радостей (прости мне бог).

Со сроками вступаю в спор.

И до каких же это пор?
Пора бы знать, что эти сроки
Неоспоримы и жестоки.
Они как длительный конфуз
Для престарелых наших муз.

Стихами горбится подушка.

Стыдись, почтенная старушка,
И «поэтических затей»,
И одержимости своей!

Усни. Сложи на сердце руки,

И пусть тебе приснятся внуки,
Не элегический сонет.
Увы! Сонетов больше нет,
Но есть молчанье у порога,
Где обрывается дорога.

Апрель 1959

«Все в этом мире приблизительно…»

Все в этом мире приблизительно:
Струится форма, меркнет свет,
Приемлю только умозрительно
И образ каждый, и предмет.

А очевидность примитивная

Давно не тешит глаз моих.
Осталась только жизнь пассивная,
Разгул фантазии да стих.

Вот с ним, должно быть, и умру я,

Строфу последнюю рифмуя.

Апрель 1959

«Здесь распластано тело мое…»

Здесь распластано тело мое.
Птичий голос, хваля бытие,
Все твердит заклинанье свое:
«Ти es Dieu, tu es Dieu, tu es Dieu».
Но доносит мне голос едва
Святотатственные слова,
И бездумна моя голова,
И плывет надо мной синева,
И растет надо мною трава,
Превращается жизнь в забытье,
Превращается в эхо свое, —
Tu es Dieu, tu es Dieu, tu es Dieu.

1959. Репино

«Есть к стихам в голове привычка…»

Есть к стихам в голове привычка,
А рифмы всегда со мной,
Вот и эти напела мне птичка
Нынче в Кавголове, под сосной.

Вероятно, инкогнито местное,

Серогрудка какая-нибудь
Заурядная, малоизвестная
Растревожила щебетом грудь.

И не сдерживая ликования,

Славит новую эту зарю
И мое с ней сосуществование,
О котором в стихах говорю.

Лето 1959. Кавголово

«Там, в двух шагах от сердца моего…»