Дорога

— Значит… значит… — Эмброуз чувствовал себя так, словно из него вышибли дух. Он не мог поверить… боже, этого просто не может быть. — Ты уверен? Я хочу сказать… ты не думаешь., ты же не думаешь, что их затянуло в болото? — сказал Эмброуз.

Джон снова пожал плечами. Казалось странным, что он не проявлял никакого беспокойства. В то время как Эмброуз от ужаса прирос к земле, не в силах поверить его словам, Джон прошёл мимо него, очевидно, не желая больше тратить времени на пустые разговоры о Верли и Россе.

Эмброуз помедлил. Он посмотрел на дорогу, терявшуюся в зарослях, зная, что если сейчас он повернёт назад, то это будет только к лучшему — теперь Гарвуды предоставлены сами себе. Ему пришло в голову, что местность вокруг него выглядит как-то странно. Он не мог сказать точно, что навело его на эту мысль. Может быть, угол зрения? Или тени?

Вдруг что-то промелькнуло у него перед глазами. Рука, рука Джона Эмброуза отбросило назад, он задохнулся и попытался набрать воздуха в грудь, цепляясь за ветку, которая обвилась вокруг его шеи. В лучах солнца ярко блеснуло что-то металлическое.

Боль удивила его.

Не было времени, чтобы его ярость успела превратиться в страх. Время перестало существовать.

* * *

Около четырёх часов вечера Дел начала распределять обязанности. Она назначила Линду и Ноэла ответственными за приготовление ужина. Она поручила Алеку и Колу собирать дерево для костра. Она составила расписание дежурств, взяв себе самый неудобный период времени, между полуночью и четырьмя часами утра.

— Я знаю совершенно точно, что я не засну, — сказала она. — Не знаю, как остальные.

Алек заступал на вечернюю вахту, а Кол — на утреннюю. Ноэл был освобождён от дежурства, потому что он не умел стрелять из ружья, а Линда — потому что в ней могли нуждаться дети. Дел даже нашла заросшее кустарником место (в некотором отдалении от лагеря), которое должно было служить им уборной, и настояла на том, чтобы каждый, кому нужно было туда сходить, шёл в сопровождении вооружённой охраны. Монгрел, сказала она, позаботится о безопасности лагеря на время отсутствия человека с ружьём.

— На этом пока всё, — объявила она. — Если мы будем осторожны, то с нами всё будет в порядке.

Питер поднял руку. Он не смог сдержаться. Стоя здесь и выслушивая распоряжения о том, что им следует делать, он снова почувствовал себя школьником (при данных обстоятельствах это чувство не показалось ему плохим, скорее успокаивающим).

— Да? — сказала Дел.

Питер помедлил. Он осмотрел лица, на которых отразилось ожидание, и подумал о том, стоит ли ему высказывать свои мысли.

— Что, если… — начал он и остановился.

Ноэл положил руку ему на плечо.

— Что такое, Пит? — мягко спросил он, и Питер набрал воздуха в грудь.

— Ну, я хочу сказать, что, если ружьё не сработает? — выпалил он, стараясь сморгнуть слёзы. — Что тогда с нами будет?

— О, ружьё в полном порядке, — с уверенностью произнесла Дел. — Поверь мне, я не один раз им пользовалась. Оно в порядке.

— Нет, я имею в виду не это… — Питер пытался подобрать слова. Как ему объяснить? К счастью, Алек выполнил за него эту работу.

— Он хочет сказать — что, если пулине подействуют? — сказал он. Алек взглянул на Питера. Его зелёные глаза мрачно горели на грязном лице. — Ты это имел в виду, так? Что, если пули не справятся с тем, ну, с чем мы можем столкнуться.

Питер кивнул. Он почувствовал, как напряглась рука отца, лежавшая у него на плече. Дел откашлялась.

— Ну, — признала она, — не исключена и такаявозможность…

— Разумеется, этого не может быть! — воскликнула Линда.

— …но мы можем сделать что-нибудь ещё, — продолжила Дел, словно Линда ничего не говорила. — У нас есть огонь. Мы можем развести большой костёр — вдруг кто-нибудь заметит дым. Они обязаны отреагировать, особенно здесь, ведь мы находимся на земле, которая кому-то принадлежит. Костёр на частном земельном участке? Они сбегутся отовсюду. И даже если нет, у нас будет огонь. А огонь справится с чем угодно, чёрт побери. И ещё у нас есть Монгрел. Вы бы видели, на какую ярость он способен. Это настоящий зверь, я вам точно говорю.

Все посмотрели на Монгрела, который как раз в этот момент зевнул. Вокруг его глаз ползали мошки; и хотя его брови подёргивались, он явно не собирался сгонять мошек более энергичным движением.

Питер пал духом. Он не особенно полагался на силу и проворство Монгрела.

— Послушайте, — сказал Алек, и в его голосе прозвучала такая настойчивость, что Питер покосился на него. Алек не часто что-то предлагал, и если это случалось, то как правило, он попадал в самую точку. В последние двадцать четыре часа Питер начал считать интуицию Алека безошибочной.

— Послушайте, — повторил Алек, и всё внимание сразу сосредоточилось на нём — Не знаю, заметили вы или нет, но, в общем, в последнее время ничего не случилось. Ничего плохого, я хочу сказать. — Он замолчал и осмотрел обступивших его людей. — Мы до сих пор не выбрались отсюда, но мухи… я хочу сказать, они ведут себя, как обычно. Муравьи тоже. Нигде нет мёртвых животных. Понимаете?