Дорога

- Ну ладно, надо – так надо. – Сергей, видя колебания остальных, подошел к стене и решительно снял с себя всю одежду, оставшись в одних носках. – Ну чего вы ждёте? Давайте! Я, например, домой хочу.

Как известно, всегда кто-то должен быть первым, должен подать пример, а потом дело пойдет. Через пару минут вся компания стояла в чем мать родила перед Николашей и Федькой, которые с заметным интересом наблюдали за их разоблачением.

- Ну и что страшного? – спросил Николаша, когда дело было сделано. – Кто-то увидел что-то новое? Стесняться тут нечего, хотя конечно ваше положение довольно пикантно. Но не бойтесь. Она не обманывает. Так, ну а ты чего? – он с улыбкой кивнул на Игоря, у которого при виде обнаженных женщин, стоявших рядом, произошла непроизвольная эрекция. – Ничего, сейчас на холодок выйдешь, не до этого будет.

- А что я могу сделать? – спросил тот, делая тщетные попытки как-то спрятать увеличившееся хозяйство. – У меня, может, секса два месяца не было.

- А и не делай ничего, - хихикнула Алла. – Так даже веселее.

- Два месяца? – переспросил Алексей Геннадьевич. – А мы думали, что ты настоящий мачо.

- Одно другому не мешает. – огрызнулся Игорь. – Так сложилось.

Послушав их, Николаша переглянулся с Федькой и подошел к двери:

- Ну что же, люди добрые, вас отпускают. Вы можете идти. Только помните, что все, что здесь было, должно остаться между вами. Ни одной живой душе! Слышите? Ни одной! Иначе жизнь накажет.

- Спасибо за напоминание, - ответил Алексей. – Но тогда откуда мы узнали про конюшню, если такое табу? Значит, кто-то рассказал все таки?

- Люди могут делать выводы и без этого, - ответил Николаша. – Легенда складывается долго, но потом уже не изживает себя, особенно если есть чем ее подпитать. Хотя кто-то мог и рассказать, не буду отрицать, но это дело не наше. Вас я предупредил, на этом мое дело закончено.

- А что же мы за это получим? – спросила Елена. – Мы ведь ничего не просим, мы хотим домой.

- Получите что-нибудь, - усмехнулся Федька. – Ты мне лучше скажи, красавица, а у вас там в вашем времени, многие машку себе бреют? Никогда такого не видел.

- Многие, - она улыбнулась. – Нравится?

- А то!

- Ну так и побрей своей марухе, - сказал Алексей. – Кто мешает?

Тот с видимой досадой отмахнулся:

- Не захочет. Она легче башку себе побреет, чем между ног.

Послушав их, Николаша поморщился:

- Ладно уже, идите, люди добрые. А то срам получается какой-то.

- Не мы это выдумали, - парировала Алла. – Это вы тут все извращаетесь, пользуясь нашим безвыходным положением.

- Не мы, не мы, - Николаша усмехнулся. – Вот очиститесь и сами поймете.

Услышав это, Сергей кивнул:

- Хорошо, что хоть совокупляться не заставили.

- Совокупляться! – Федька громко рассмеялся. – Интересное слово! Как будто про собачек говорите.

- Уж какое есть.

- Пойдемте скорее! – буквально взмолилась Мария. – Сколько уже можно?

- Ладно, счастливо оставаться! – помахав Федьке и Николаше, вся компания направилась к выходу.

- И вам не хворать!

Они уже закрывали за собой дверь, когда Николаша внезапно их окликнул :

- А знаете, есть тут у нас в Андреевке некая Марфа. В восемнадцатом году зашла она сюда так же, как и вы – дорога привела. Молодая была совсем, но дерзкая и мерзкая. Наорала, визжала, что сожжет конюшню, даже пыталась из печки угли разбросать. А я тогда совсем молодой был, горячий, ну и выставил ее опять на мороз. Здесь тогда еще старик Кузьма главным был, а я у него в учениках ходил, мог еще ездить куда угодно. Ну вот, как Федька сейчас. Так вот та Марфа еще три часа не могла попасть ни к себе домой, ни сюда к нам. Ходила в пургу кругами, четь не сдохла. А потом она, преподав такой урок, позволила ей зайти, а вот для искупления ей пришлось с Кузьмой сутки в койке валяться. Ей было девятнадцать, а ему хорошо за сто, но дело мужское он еще хорошо знал. Так что когда Марфа прошла через это все, она была другим человеком. Поняла, кто она есть, и что на мир нужно смотреть проще. В те времена народ был очень бедным, гражданская же шла, революция. Приехали сюда комиссары с продразверсткой своей, усадьбу разграбили, хозяина ее убили, а его семью с собой уволокли. Пошла Марфа после этого туда посмотреть, не осталось ли чего путного, а до нее, кстати, там, считай, уже полдеревни побывало, и не нашла ничего, даже гнилой картофелины. Только вот споткнулась потом о порожек сарая, а он взял, да и надломился, а под ним баночка, а в баночке той оказался десяток золотых трехрублевок. Это были огромные деньги, можно было из нашего захолустья уехать подальше, но Марфа спрятала эти деньги под печку, да и затаилась. Они у нее до сих пор там лежат. Так то!

Все недоуменно переглянулись:

- И что вы хотите этим сказать?

- Живите изо всех сил, не зарывайте возможности под печку. Вот вам мой совет. Ну а теперь скатертью дорога!