Дорога без тебя (СИ)

— Отец живет на третьем, а все гости — на втором.

— Ты тоже на втором?

Он кивнул, никак это не прокомментировав.

Мы прошли несколько дверей, и Смолянов дернул ручку, открывая одну из комнат.

— А это наша спальня.

— Наша? — недоуменно переспросила.

— Конечно. Ты же не думаешь, что я привез тебя сюда как своего работника. Это было бы странно, не находишь? — с усмешкой сказал он.

Я зашла в просторную спальню с огромной кроватью посередине. Такую большую кровать я ещё не видела, на ней, кажется, с комфортом может разместиться человек десять, не меньше. Справа стоит шкаф и комод. Чуть дальше еще одна дверь, видимо, в ванную.

— Ты шутишь? — неверяще оглядела я обстановку.

Он встал позади меня, слишком близко. Я ощущала его дыхание на своих волос, и от этого тело непроизвольно покрылось мурашками.

— Если бы я поселил тебя в отдельной комнате, Старцев бы точно понял, что я привез тебя просто позлить, а между нами ничего нет.

Я резко развернулась на пятках.

— А так думаешь не поймет, что мы хотим его позлить? — прищурившись, спросила я.

— Догадывается. Но не знает ведь точно, — подмигнул. — Может, между нами вспыхнула любовь?

Я закатила глаза.

— Ты невыносим.

— Невыносимо прекрасен, ты хотела сказать? — с улыбкой подразнил он.

Удивительный человек. Человек — контраст.

Смолянов открыл передо мной дверь, пропуская первой выйти в коридор. Я сделала шаг и застыла. Потому что напротив из комнаты выходил Старцев. Он тоже замер, увидев меня. Потом перевел взгляд за мою спину, где стоял Смолянов, и его глаза угрожающе сузились. Посмотрел вновь на меня, и на этот раз в его взгляде была обжигающая злость и ненависть. Пусть так. Мне хорошо от таких его эмоций. Мне нравится знать, что я задела Тимура.

Из-за плеча Старцева выглянула Элиона. Увидела меня и ее глаза также угрожающе сузились, как и у ее мужа.

Так мы и стояли долгие секунды или минуты, пронзая друг друга изучающими, мрачными взглядами. Каждый вроде на своем месте, там, где хотел быть, но одновременно совершенно не там, где должен быть.

Я сделала уверенный шаг впереди, разрывая этот туманный морок. Старцев последовал моему примеру. Теперь мы шли с ним плечом к плечу, а сзади нас Старцев с женой. Хотя Элиона уже давно и сама стала Старцевой. От этой мысли на секунду я почувствовала, как тяжело становится дышать.

В этот раз мы остановились, не доходя до лестницы, около лифта. Да, в этом трехэтажном доме был даже лифт. Старцев нажал кнопку вызова, мы также молча, не переглядываясь, застыли в ожидании. Тишина стояла такая плотная, хоть режь ножом. Но меня это не тревожило, а даже радовало. Я получала извращенное удовольствия от понимания, как сильно мое присутствие выбивает из себя Старцева.

В лифте Тимур встал напротив меня, а Смолянов рядом. Мы смотрели друг на друга, не отводя взгляда. Я не замечала мира вокруг — только его темные, недовольные глаза.

Вздрогнула, когда лифт резко остановился на первом этаже. Смолянов придержал меня за руку, пропуская сладкую парочку вперед. Мы вышли следом, но он удержал меня за руку. Я посмотрела на Смолянова, с удивлением заметив, что он недоволен происходящим.

Наклонился ко мне, рукой убрал пряди волос с уха и тихо, твердо сказал:

— Надеюсь, не надо тебе напоминать, с кем ты приехала?

Я посмотрела вслед Старцеву, а он как раз обернулся, пронзая нас взглядом, изучая, сканируя. Увидел, что я заметила его интерес, неопределенно усмехнулся и пошел прочь.

Я перевела взгляд обратно на Смолянова.

— Не надо, — спокойно, уверенно.

Он внимательно разглядывал мое лицо, будто пытаясь что-то понять.

Потом дернул меня за руку и повел обратно в столовую.

Я перевела дух, понимая, что меня ждут самые напряженные выходные, которые только можно представить…

Глава 12. Назло и вопреки

В столовой по закону подлости Старцев сидел по правую руку от того места, где до этого уже посадили я. Я крепче сжала руку Смолянова, посмотрев на него. Почему-то я была уверена, что это все не просто случайности, а подстроенные им совпадения. С другой стороны — я ведь сама хотела мстить, раздражать, злить. Да, хотела, просто не была готова к тому, что для меня это будет так же невыносимо сложно и неприятно, как, наверное, и для самого Тимура. Но внутри жило какое-то злое упрямство, вскормленное пережитыми болями и обидами. Оно не хотело сдаваться и отступать, жаждало крови и зрелищ.

На протяжении всего ужина я сидела как натянутая струна. Старцев делал вид, что меня не существует. Я сосредоточенно ковыряла вилкой в тарелке, всем видом показывая увлеченность процессом. И с нетерпением ждала, когда это каторга закончится. Быть рядом с ним так близко — слишком для меня невыносимо.

Громогласный голос Аркадия разносился над столом. Вот кто активно участвовал в происходящем и явно наслаждался процессом — это он.