Дорога без возврата

Керидвен очнулся от гулкого уханья филина, раздавшегося из-за стены. Не может быть! Он и не заметил, как заснул снова. Парень прислушался к внутреннему чувству времени: почти полночь.

– Просыпайся, лучик, – аккуратно потрепал он сестрёнку по волосам, – нам пора.

Спускались осторожно, стараясь не шуметь. Хоть и уехали гончие, но осмотрительность никогда не бывает во вред. Потому-то, прежде чем ступить на лестницу, парень осмотрел просторную горницу первого этажа как можно тщательнее. Хотя толку от этого всё равно было чуть: света нарождавшейся луны едва хватало различить проёмы окон и двери.

Они успели пройти вглубь комнаты всего несколько шагов, как сразу с двух сторон на них кинулись тёмные фигуры. «Фламина, беги!» – успел крикнуть парень и ткнул ножом ближайшего солдата. Стражник отбил неумелый выпад и сильным ударом заставил парня согнуться от боли, а ещё двое возникших в дверях воинов ухватили за руки Эффламину. Почти сразу же за окном вспыхнули факелы, заливая всё вокруг ярким до боли светом. А на руках пленников защёлкнулись оковы.

Во дворе всех встретили остальные ловчие и оба командира:

– Попались, крысята, – лисье лицо ищейки исказила злорадная гримаса. – Жаль, девка мелковата. Вот, помню, ловили мы ведьму в Карантанской марке… – закончить свою скабрёзную историю он не сумел, обжёгшись о полный ненависти взгляд пленника. – Ах ты, гадёныш!.. – замахнулся инквизитор для удара… И задёргался, не в силах высвободить руку из железных тисков полусотника.

Невысокий, широкоплечий и чернобородый, витязь напомнил Керидвену собак лесорубов: такой же спокойный, сильный, знающий себе цену – и готовый порвать горло любому, на кого укажет хозяин.

– Суда не было, – пробасил мужик. – И пока их не признали виноватыми, обижать не смей. Я княжий человек и закон нарушать не дозволю!

Всё случившееся потом Керидвен ощущал будто в тумане. И как воинов князя сменила церковная стража в белых плащах, и как в железной клетке везли «отдавшихся злу» через весь Киев. Хорошо хоть дядька, остановивший ищейку, всё время оставался вместе с ними, не давая издеваться над «тёмным отродьем». Впрочем, на площадях, где выставлялась клетка, белоплащаники были даже довольны помощью княжеского дружинника. Слишком громко слышны были возгласы при виде Фламины: «Детей-то за что!» И страха, который возникал на лицах, стал тем, что не дало парню окончательно провалиться в тупую пелену равнодушия к судьбе.

Плохо запомнился и суд. Заседали не на княжеском дворе и не у посадника: для таких, как Керидвен и Фламина, в одном из подвалов Тайного приказа было отведено большое душное помещение, давящее своими низкими каменными сводами и освещённое лишь немногочисленных факелами. Обвиняемые сидели в той же самой клетке, прямо на полу, чтобы члены трибунала могли смотреть на предавшихся искусителю рода человеческого сверху вниз – словно ещё раз показывая торжество божьего закона. Но к этому моменту подросткам было уже всё равно. Даже когда вызвали очередного свидетеля, и дядька Жанвье, мямля и отводя глаза, подтвердил, что да, эти двое служили у него и сбежали, обокрав хозяина, у Керидвена не осталось сил, чтобы хоть жестом, хоть глазами показать враз постаревшему трактирщику – они всё понимают, они не сердятся. Но вот отзвучали последние слова, и прогрохотало решение передать виновных светским властям. Нет, не для казни. Поскольку Фламина считалась ещё ребёнком, суд назначил обоим пожизненное заточение в свинцовых казематах Тайного приказа. Дабы у предавшихся нечистому было время раскаяться и исправиться. К огромному удивлению, пленников из зала отвели не в казематы. Камера расположилась в полуподвальном этаже высокой каменной башни где-то среди посадов, и сквозь небольшое окошко под потолком даже было видно небо, а на закате заглядывало вечернее солнце. Да и кандалы сняли, кормили их два раза в день, а на полу нашлась изрядная охапка сухой соломы.

Завтрак и ужин приносили всегда в одно и то же время, поэтому, когда посреди ночи лязгнула дверь камеры, пленники вздрогнули от ледяного ужаса. Вряд ли кто захочет платить немалую влазную пошлину27, чтобы пообщаться с колдунами. Эффламина испуганно прижалась к брату: неужели всё? К огромному изумлению, это были не тюремщики. В камеру вошли двое – уже знакомый полусотник ловчего отряда и высокий мужчина с редким для древлян зелёным оттенком глаз. Судя по свите из добротного сукна, но без вышивки – мелкий боярин, способный поставить «в копьё» не больше десятка бездоспешных. Грива чёрных волос, тонкие черты лица… Только вот стоит отвести глаза, и через несколько минут ты уже не сможешь точно описать, кого видел недавно. Витязь молча посмотрел на всех троих, после чего вышел и плотно закрыл за собой дверь.

– Остр, – представился черногривый. – Как зовут вас, я знаю. Так что на этом знакомство считаю состоявшимся и предлагаю перейти к делу, тем более что времени у нас мало.

Гость с удовольствием отметил спокойные лица пленников. Похоже, обойдётся без истерик.