Дорога без возврата

Там внутри были мои испытанные защитные очки. Первые я честно украл в далекой молодости вместе с конем, на спор. Вторые делал уже самостоятельно под собственные нужды, ознакомившись с возможностями. На самом деле это больше походило на маску и предназначалось отнюдь не для улучшения зрения. Скорее для возможности смотреть совсем в других диапазонах, включая ультрафиолет и следы от энергетических матриц. Любой оставляет такие, прикасаясь к окружающим предметам, но через год, естественно, их искать глупо. Меня интересовало совсем другое.

Ну вот. Как и ожидалось, имеется люк и открывашка. Никакой фантазии у них не было, что в нашем деле копания в развалинах к лучшему. Таким вещам учат любого воина у Народа. Все мы время от времени посещаем старые места. Просто сверху все тщательно покрыто лаком под цвет пола. Зато под ультразвуком видно. Сейчас лак очистим, и можно подключать «Накопитель». Без энергии такое вышибить только взрывчаткой можно.

А еще благодаря очкам стали заметны очень странные следы на потолке, не различимые обычным зрением. Я окликнул Черепаху и ткнул пальцем. Некоторое время она недоумевающе смотрела, потом кивнула и, подозвав многострадального Доцента, залезла ему на плечи. Стоя на живой подставке, она поковыряла налет, понюхала, облизала палец и спрыгнула на пол с довольным лицом.

— Давай, — сказала она Доценту, — зови остальных.

Тот высунулся наружу и пронзительно свистнул.

— Экспертизой в лице меня, — излагала она собравшимся, — главного специалиста по странным явлениям, установлено, что ничего особо удивительного не произошло. Вечером они устроились спать. Был часовой или нет, сейчас уже не понять, но в проход им закинули обычную сон-траву. Есть такая для понимающих. Ее собирают, размельчают, высушивают и поджигают. Помещение закрытое, вентиляции никакой. Через несколько минут все сладко спят, даже кто не собирался. Можно делать что угодно, человек не проснется. Мы такое вместо анестезии применяем, — пояснила она. — Потом зашли эти типы.

— Эти — это кто? — спросил Доцент.

— Понятия не имею. Руки у них точно имеются, но, что такое винтовка, они, похоже, не понимают, иначе бы не оставили. Зато у них имеется либо нож, либо острые когти. Одежду срезали с тел, кое-где при этом поцарапали кожу до крови. Там имеются следы, но не такие, как если бы убили. Совсем чуть-чуть. Людей вытащили и унесли. На месте не зарезали, но вряд ли их ожидала приятная встреча после окончания сна, иначе бы вернулись за своими шмотками.

Все мы напряженно слушали, а Черепаха, явно гордясь всеобщим вниманием, подытожила:

— Типы странные. Знание огня — раз. Наличие ножей — два. Отсутствие понимания, что такое огнестрельное оружие, — три. Продукты, что странно, тоже не взяли. Знание местных трав — четыре. Ко всему еще — один бы шестерых не утащил, и уплыли, скорее всего, на лодке, иначе мы бы ее нашли. Вывод — не люди, но с наличием достаточно развитых мозгов. Как вариант, бибизяны, но для них такое поведение нехарактерно. Эти бы все унесли — вплоть до грязи на ботинках. Может, еще какие местные жители, без следов точно сказать нельзя. К аномалиям это не имеет отношения.

— А ты что-то добавить можешь? — обратился ко мне Рафик.

— Есть вход вниз, могу открыть. Ни французы, ни эти самые неизвестные типы туда не лазили. Будем посмотреть?

Люди радостно оживились.

— Зачем спрашивать? — обиженно воскликнул Кузнец. — Работать надо! Вот это и есть твоя отмычка? — показывая на переходник, спросил он.

— Ну, — соглашаюсь, — можно и так сказать. Сезам, отворись, — провозгласил я, нажимая включение.

С натужным скрипом люк сдвинулся вбок, открывая винтовую металлическую лестницу. Сверху посыпались пыль и мусор.

— Пожалуйте, гости дорогие, — делая широкий жест в сторону дыры, предложил я. — Только осторожно, по одному, могло и сгнить, а глубину не видно. Я сейчас отсоединю, чтобы назад не закрылось, и можно будет лазить спокойно.

— А ты лучше посторожи здесь, — предложил Рафик. — А то заявятся эти самые неизвестные с подозрительными намерениями. Да и открыть сумеешь, если что не так пойдет.

— Какие вопросы? — покладисто соглашаюсь. — Позову своих мохнатых приятелей и буду вас ждать.