Дорога чародейки (СИ)

Ворвавшись в помещение, в котором глаза слезились от жара, Рудий ухватил своего старшего отпрыска за ухо, и, не сбавляя скорости, поволок домой. Шарний шел покорно, как бычок, ухваченный за кольцо в носу, а в руке он нес здоровенный кузнечный молот. Что бы он там ни ковал, ему наверняка предстоит начинать работу заново.

Кумушки, все еще стоящие у колодца, были в экстазе от зрелища.

Только перешагнув порог дома, Рудий отпустил ухо сына, напоминавшее теперь спелый помидор и цветом, и формой, и, не сдерживаясь, заорал:

- Какого ляда ты творил с Белкой?!

Сплетницы, наверняка, были в эйфории. Этот рев было слышно не только у колодца, а даже в герцогском замке должны были дрогнуть стекла.

- Отец, мы...

- Ты совсем с ума поехал?! Или в кузне засадил себе по кумполу болванкой?!

- Я не...

- С человеком?! Без испытаний?! - на мгновение Рудий умолк не в силах решить, что из этого его возмущает сильнее.

- Да какой она человек! - наконец вклинился Шарний. Это было свежей новостью, поскольку при осмотре пациентки мы с Севилой довольно точно определили ее принадлежность к человеческой расе. - И испытание было, только мы о нем никому не рассказывали, хотели как-то постепенно, чтоб не сразу, как обухом по голове.

- Как это - не человек? - подала голос заинтригованная целительница. Я тихонько застонала. Правило выживания номер один: никогда не встревай в семейные скандалы. Родственники, которые минуту назад грызлись насмерть, мгновенно могут обернуться против любого чужака и растереть его в порошок совместными усилиями, после чего продолжат свою междоусобицу.

- Родилась, может, и человеком, - хмуро пояснил молодой гном. - Да только душа у нее из железа, как у любой гномихи. Разве человек такое может сделать?

Гном закатал рукав рубахи и стащил с запястья браслет. Рудий принялся вертеть его в руках, одобрительно разглядывая хитрое плетение двойных звеньев, инкрустацию мелкими аметистами и тончайший узор гравировки. На мой неискушенный взгляд, это была самая, что ни на есть, гномья работа по металлу. Я протянула руку, вопросительно глядя на старшего гнома, и тот подал мне украшение.

- В нем магия, - поразилась я. - Вплетена прямо в металл, люди так не умеют.

Севила тут же отобрала у меня браслет и чуть не уронила его от удивления.

- Действительно, гномья магия, - подтвердила она. - Он от чего-то защищает, но не могу понять, от чего.

- От ожогов, - пояснил Шарний. - Это свадебный браслет, значит, я принял ее дар, а она - мой, мы теперь по закону помолвлены.

Молодой гном выпрямился и уставился с вызовом на отца. Тот задумчиво потеребил бороду, снова осмотрел выкованный человеческой девушкой настоящий гномий браслет. А что, подумала я, Шарний - парень статный. Он был высоким для своего вида, немногим ниже меня, с буйно вьющейся шапкой черных кудрей и короткой, аккуратно подстриженной бородой гном производил приятное впечатление. Я разглядела, что у него, в отличие от большинства гномов, глаза не карие и не черные, а темно-серые, взгляд внимательный, потеплевший, когда он посмотрел на Белу. Юная девица вполне могла впечатлиться.

Рудий что-то пробормотал себе под нос, а затем махнул рукой.

- Раз уж невеста она тебе, то ты и буди ее, - заявил он. Под нашими внимательными взглядами Шарний встал на колени рядом с неподвижным телом Белоснежки и запечатлел на ее губах самый целомудренный поцелуй, который я видела.

Прошла минута томительного ожидания.

Девушка потянулась, села и огляделась вокруг.

- О, боги, - сказала она. - Этот мел мне в жизни не отмыть!

После успешного исцеления нас стали мягко, настойчиво выпроваживать. Я заартачилась:

- Господин Рудий, кто-то наложил такое могущественное заклятие, и мы должны разыскать преступника, иначе нападение на Белу может повториться.

Гном серьезно посмотрел на меня и расправил плечи. Он был безоружен и одет в простую рубаху и кожаную безрукавку, но на мгновение мне почудился блеск заточенной гномьей стали и звон кольчужных колец.

Севила потянула меня за рукав.

- Они сами разберутся, - зашипела она. - Раз девушка теперь считается официальной невестой гнома, то она - часть гномьей общины, а нападение на одного из своих - это нападение на всю деревню. Кто бы там ни приколдовывал, они его найдут и без нас. И страшно подумать, что с ним сделают.

Я поежилась, представив, как орава гномов превращает в фарш некую таинственную фигуру в черном плаще. Именно так мне виделся злоумышленник.

- Вот-вот, - кивнула целительница. - Если у него еще остались отравленные яблоки, гномы ими его нафаршируют. Это теперь семейное дело.

А в семейные дела лучше не встревать.

- Как думаешь, у них все сладится? - задумчиво спросила я. Севила поразмыслила и кивнула.

- Гномы славятся своим постоянством, если этот кузнец решил жениться на человеческой девушке, то уже не передумает. И не позволит кому-либо обижать свою суженую. Гномы не суют нос в чужие дела.

Как же не суют, подумала я. Ты это тем сплетницам расскажи, которые перемывали чужие косточки у колодца.