Дорога человека

Аватара быстрым текучим движением, живо напомнившем о божественной манере менять реальность, оказалась сидящей напротив, лицом ко мне. Увиденное заставило меня машинально проверить одно наблюдение, пустив в ход диагностические чары. И чарам было позволено пройтись по телу женщины, хотя я очень ясно ощущал: именно позволено. Пожелай аватара их блокировать или вообще развеять – это не составило бы для неё особого труда. Потому что в её душе сейчас бурлило на порядок или даже два больше Силы, чем мог наскрести внутри себя я сам.

Все данные, собранные моими чарами, подтвердили картину. Никаких физических следов от пребывания в империи Барранд на плотной оболочке Луны больше не осталось. Мгновенное, поистине божественное исцеление до идеально здорового состояния. А я, глядя в нереально синие глаза, лишний раз убедился: некогда Омиш сделала своим воплощением очень красивую женщину.

Сообразив, что загляделся, и слегка нахмурясь, я повторил:

- Что означает это слово – "дегларрэ"?

- Тебе незачем знать это сейчас, – ответила аватара с мягкой улыбкой. – Зато я могу сказать, что ты сделал с Омиш. Ты ведь хочешь знать это?

- Да.

- Ответ можно уместить в одно слово: освободил. Я больше не пленница Шимо – и даже не страдаю от нанесённых им… язв.

- Вот как. Но ведь это не вся правда?

- Конечно, не вся. Вот только сейчас у нас будут заботы поважнее, чем учёт формы листьев на дереве событий. Особенно у тебя…

Я вскинулся, проверяя "сигналки" и данные, собранные Стражем. Однако аватара только покачала головой и бросила выразительный взгляд на ползучий песок.

"Сторонние по".

"Беззваные".

"Нарушателны десь!"

О чёрт.

- Может быть, ты объяснишь, куда мы угодили?

- УШКИ!

Если бы не моя защита, автоматически приглушающая звуки (точно так же, как поглощался слишком яркий свет, парировались угрожающе резкие перепады давления, неожиданные скачки гравитации и так далее), я вполне мог оглохнуть. Даже с учётом вмешательства защиты в голове слегка зазвенело. А громоподобный голос ухнул снова:

- УЖИ УШКИ!

Смазанный смысл этих воплей дополнялся рвано пульсирующим, исполненным восторга эмоциональным фоном. С опозданием я не столько понял, сколько просто догадался, что за "ужи ушки" имеются в виду.

Правильно выговоренное, это звучало бы так: "Чужие игрушки!"

Имелись в виду я и аватара.

Три тысячи чертей и орава демонов на закуску!

- Я не уверена полностью, – сказала моя спутница. – Но мы, кажется, попали в детскую сына Финхеля… да. Это точно он!

Развернувшись, как ужаленный, я застыл от ужаса и жалости разом.

Однажды я уже видел могущество, изувеченное иным могуществом. Квитаг… забыть его мне бы при всём желании не удалось. А теперь в копилку неприятных воспоминаний, в ячейку по соседству с той, добавится новый кошмар.

В целом "сын Финхеля", как назвала его аватара, напоминал помесь колобка и младенца. Ковыляющий в нашу сторону на трёх ногах, каждая из которых по очереди, без видимой системы превращалась в помеху движению, разворачиваясь в странных направлениях, он был начисто лишён рук. Голова очередного божества отдалённо походила на ком сырого теста, непрерывно размешиваемого невидимыми руками – десятками рук. Причём давление оказывалось не снаружи, как в случае с обычным тестом, а изнутри. Помешивание не способствовало созерцанию, но даже оно не могло помешать мне подметить очевидный факт: гротескную непропорциональность черт, резко противоречащих друг другу, из асимметричную дисгармонию.

Ах да. Дополнительный штрих: ростом этот младенец был достаточно велик, чтобы одним неловким движением, наступив, превратить Кинг-Конга в лепёшку. Да и Годзилла не показался бы рядом с ним таким уж крупным. Не поддерживай его аура божественной мощи, при подобных колоссальных размерах он бы просто не мог сдвинуться с места.

Но аурой он обладал. Да ещё какой! Если физически, как я уже сказал, он мог бы растоптать Кинг-Конга, то энергетически он мог бы поступить так же с моей спутницей. Ну а мой потенциал и вовсе не стоило принимать во внимание.

Или стоило?

Вскочив с песка, я ухватил за руку аватару, после чего свернул вокруг нас пространство и время, – так, как сворачивают из бумаги кулёк для семечек. Видимо, паника резко обострила мои умственные способности, коль скоро я сумел проделать всё так быстро и чисто. Получился изолят вроде моей площадки для медитаций в Ирване, только безо всякого рунного круга. Для того, чтобы делать всё по правилам, не было времени. Да и я с тех пор научился многим новым трюкам.

- УЖИ УШКИ! УШКИ?

Сворачивая пространство, я свернул также выход из изолята. Практически в точку, в ничто, в крошечную крапинку молчания Предвечной Ночи – одну из бессчётных мириад таких же точно крупинок. Я смог это сделать, потому что Предвечная Ночь чутко спала, созерцая сны о реальности и нереальности, в любой мыслимой точке Пестроты – в том числе в этой кошмарной детской. Я спрятал и себя, и свою спутницу так быстро и так надёжно, как только мог.