Дорога дальняя, казенный дом

Вадим давно уже собирался написать письмо девушке. Да все откладывал. Но ничего, сегодня он исправит свою ошибку. Он расскажет Анжеле, как сильно ее любит, как ждет встречи с ней. Пусть она разводится со своим мужем, пусть делает выбор, о котором она никогда не пожалеет…

Вадим сел на койку, заглянул в тумбочку. Нет конвертов. И никогда не было… Никому он не писал с тех пор, как попал в госпиталь. Это Колька Пашков строчит по десять писем в день. А Вадим хоть бы строчку кому черкнул.

Вадим обратил взгляд к соседу.

— Коль, а Коль! Конвертиком не подогреешь?

— Проснулся, — усмехнулся тот.

— Да я давно уже не сплю.

— Я в том смысле, что хватился… Давно пора матери написать…

— Так это, я ж не левша, — усмехнулся Вадим. — А в правой руке у меня осколок был…

— Когда это было… Оп-ля! А конвертов нет!.. Сейчас схожу!

Конверты продавались в ларьке «Роспечати». Нужно было спуститься с третьего на первый этаж, в вестибюль. Даже на улицу выходить не надо.

— Не надо, я сам. Пройтись хочу…

Ему вообще нужно было много ходить, чтобы кровь не застаивалась. И врач так говорил, и сам он чувствовал в том потребность. Только что-то не очень тянуло его на лечебно-физкультурные подвиги. Еще не надоело ему валяться на койке — смотреть телевизор или читать книжки. Никаких тебе принудительных подъемов, изнурительных марш-бросков, опасных боевых выходов… Красота. Но он уже чувствовал, что эта красота ему скоро надоест до чертиков. Только вот обратно в армию ему точно не захочется. Домой охота…

В больничном халате поверх синей пижамы он по лестнице спустился в вестибюль. До ларька рукой подать — пройти гардеробную, регистратуру… В вестибюле было прохладно. И сумрачно. Вадиму захотелось поскорей накупить конвертов, газет, вернуться в палату и лечь в койку.

— Молодой человек… — услышал он откуда-то сбоку знакомый голос.

Или это Анжела, или у него галлюцинации…

Он обернулся на звук и понял, что с головой у него все в порядке. Перед ним действительно стояла Анжела во всей своей красе. Пышные, разбросанные по плечам волосы, белый халат поверх пальто…

— Молодой человек, — повторила она. — Вы не подскажете, как мне пройти…

Или она его в самом деле не узнавала, или только вид делала — шутки ради. Но на розыгрыш что-то непохоже… Вадим удивленно вытаращился на нее.

— Анжела, ты чего?

— Вадим?! — оторопело протянула она. — Ты?!

— Ну не тень же отца Гамлета… Ты что, не узнаешь меня?

— Узнаю… Вадим, как же так… Погоди, дай в себя-то прийти…

— Пришла?

— Не знаю…

— А я пришел…

Вадим широко улыбнулся, шагнул к ней, обнял, поцеловал. Анжела прильнула к нему, но тут же отстранилась.

— Вадим, я ничего не понимаю…

— Я тоже… Откуда ты узнала, что я здесь?

Может, маме из части сообщили. Скорее всего так и было. Анжела узнала, что он в госпитале, и примчалась к нему… И в кино так бывает, и в жизни…

— Я… Я не знала… — растерянно сказала она.

— Значит, не знала, что я здесь, — нахмурился Вадим.

— Нет…

— Тогда зачем ты здесь?

— К Максиму приехала… Он ранен… Он в хирургии… Я хотела тебя спросить… Что я такое говорю? Кого-нибудь спросить хотела. Но ты же не кто-нибудь… Тебя вот встретила… Ты тоже в госпитале… Заболел?

— Ага, заразу подхватил. Один вирус в легкое, второй в живот, еще осколок в руку…

— Осколок?!.. Ты что, был ранен?! — Вне себя от волнения Анжела приложила ладошки к своим щекам.

— Еще в октябре. Сначала на мину наехали, потом под обстрел попали… Ты тогда от меня уехала, а нас на следующий день в Чечню. То есть в Дагестан сначала…

— Ты не писал!.. Ты вообще мне не писал…

— Не хотел расстраивать…

— Я думала, ты не хочешь писать…

— Хочу… Плохо мне было. Сейчас вот оклемался. Не поверишь, но я как раз за конвертами шел. Тебе писать собирался. А тут ты… Но не ко мне… С Максимом что?

— Ранен.

— Тяжело?

— Еще не знаю… Друзья его позвонили, сказали, что в госпитале…

— А насчет меня звонить было некому… Все там… — кивком Вадим показал на небо.

— Поверь, если б я знала, я бы бросила все… Но сейчас мне нужно к Максиму…

— Где он, говоришь, в хирургии?

— Да, в первой хирургии… Ты меня проводишь?

— Провожу…

Анжела рвалась поскорей увидеться со своим Максимом. Вся испереживалась. Вадим должен был ее понимать — как-никак Максим ей муж. Должен был, но не понимал. Не хотел понимать… Майор Корбут — боевой офицер, очень даже может быть, Герой с большой буквы. Но Вадим не хотел, чтобы Анжела была с ним. Не хотел, чтобы у нее душа на части рвалась от переживаний за него… За Вадима она так не переживала. Ну ранен и ранен… Обидно. И даже больно…

В отделении на входе сидел дневальный — солдатик из больных, в пижаме, в тапочках. Совсем необязательный пост, есть возможность — ставят, нет — и не надо… Паренек даже не спросил, куда и зачем идет Анжела. Может, потому что Вадим был с ней.

Зато ее окликнула дежурная медсестра. Молодая, но порядком располневшая женщина. Из тех, кто не прочь изобразить из себя большую начальницу.

— Мне в пятую палату, к майору Корбуту… — просительно посмотрела на дежурную медсестру Анжела.

— Майор Корбут?! — как-то странно посмотрела на девушку медсестра. — А вы кто ему будете?