Дорога до Солнца

Смог бы Тэкеши так жить? Нет. Он знал, что стоит ему смириться, стоит ему потерять свой дух – он перестанет существовать. Как только он перестанет существовать, его пустой сосуд с инстинктами лучше убить, чем позволить пребывать в этом мире, поощряя слабость. Что же тогда он будет делать? Этот вопрос куда более важный сейчас, когда жизнь как бы насмехается и злорадствует, подстраивая испытания его принципов. Ответ не за горами. Бессилие не означает бездействие.

Тем временем разбойники закончили все грузить в свою телегу. Главарь с улыбкой на лице проходит между рядами обезволенных горожан. Знает ли он, что творит? Считает ли себя плохим человеком? Какие оправдания он находит себе? Никто не творит зла. Никто никогда не сделает чего-то злого. Каждый всегда себя прощает и уверяет, что так надо. Все верят в доброе начало своих действий. Так как же этот монстр оправдывает себя и своих разбойников? Что должно случится в извращенной голове, что он разучился видеть? Потому что только слепой не увидит всего ужаса, который написан на лицах местных жителей. Несмотря на то, что эти кукольные головы не выражают ничего, не надо познавать ту мудрость, которую познал Тэкеши, чтобы заглянуть за эти маски и увидеть их настоящие эмоции. Что случится с лаварем разбойников, если в одну прекрасную ночь он осознает? Сможет ли его сердце и дальше качать кровь, легкие – дышать, а мозг – мыслить? Или все его тело пойдет против него в ту же секунду, как осознает, что без такого человека в мире станет лучше. Может по этой причине он творит все это? Потому что знает: назад дороги нет. Можно либо дальше продолжить зверства, либо отказаться от них, признав свое злое начало и приговорив себя тем самым к смерти. Несчастный человек, раб своих слабостей, жалеть которого было бы моральным преступлением.

– Друзья мои! Спасибо вам за продукты, любезно нам предоставленные, – кривая улыбка скользнула по лицу тирана. – А теперь у меня к вам еще одна просьба.

По, сидевший рядом с Тэкеши, вдруг открыл глаза. Самурай увидел в них удивление и страх. Похоже, он понимал, что происходит, но так сильно отказывался в это верить, что смог себя убедить, что действительно не знает, о чем сейчас попросят разбойники. Лишь капелька страха в глазах и едва шевелящиеся губы, скорее всего, неосознанно, выдавали истину.

– Нам с моими солдатами бывает очень одиноко…

Гогот разбойников со стороны поднялся и прервал речь их лидера. Он определенно представляет себя легитимным правителем из высшего света, эта мысль тешит его самолюбие приближая его к тем людям, которым в детстве он, скорее всего, служил. Но и это было лицемерие, потому что в глубине души он знал свою природу, он знал, что его власть опирается совсем на иные инструменты, не просто отдаляя его от понятия справедливого правителя, но показывая его недостойность.

– Нам бывает одиноко, – повторил он. – И мы начинаем злиться. Вы же не хотите, чтобы мы злились?! Поэтому мы учтиво просим пятерых девушек присоединиться к нам.

В этот момент Тэкеши увидел, как жители подняли головы. Они не смогли сохранить свою бездушную кукольность и посмотрели прямо на главаря. Скорее всего, он увидел в глазах мужей гнев, но еще больше его напугал взгляд матерей, потому что улыбка с его лица пропала, и он рявкнул:

– Встали все! Вакай, подойди ко мне. Ты сегодня впервые в походе и очень хорошо себя проявил.

Молодой юноша вышел из толпы разбойников. Лицо его, даже под слоем грязи, все равно было очень приятным. Он был достаточно высок и подтянут. Молодое тело было мускулистым, с явно выделенными изгибами, но ни одного шрама или раны – это действительно его первый поход. Он подошел к вожаку.

– Я позволю тебе выбрать девушку, которая скрасит нам наш угрюмый мужской быт. Выбирай хорошенько, ты делаешь это не только для себя, но и для товарищей.

Вакай сделал шаг к толпе и пристальным взглядом окинул первые ряды. Подойдя к молоденькой девушке, которой, вероятно, и не было еще семнадцати, он взял ее за подбородок, будто выбирал скотину на убой, провел пальцами по линии шеи до ключиц, где ее кимоно запахивалось, открывая лишь белый воротничок. Он довольно улыбнулся, запустив руку под материю халата.

Тэкеши посмотрел на По. В глазах того читался уже неподдельный ужас. Он уставился в одну точку. Проследив за взглядом, самурай понял, что По уставился на девочку, которая стояла прямо рядом с той, которую сейчас изучал Вакай. Он был весь бледный, губы и руки дрожали. Тэкеши невольно подумал о несправедливости: за что этого разбойника одарили таким телом, способным заманить стольких девушек в ловушку? Ведь душой он слаб, а разум его извращен. Если бы таким подарком судьба наградила По, вероятно было бы куда правильнее.

– Отличный выбор! – крикнул глава разбойников.

Вакай обхватил свой трофей и направился к друзьям у телеги.

– Теперь подойди ты, – разбойник поманил пальцем молодую девушку. – Хорошенькая! – засмеялся он. Девушку подхватили и отвели туда же.