Дорога доблести

- Нет, нет. Речь идет о другом, но тоже интересном. Дай-ка подумать. Нужен день, чтобы снять стереокопии, произвести замеры, взять пробы воздуха, состава воды и т. д. А пока... За этой стеной ничего ценного нет так, электростанция и все такое... Скажем, тут будет дверь, а там - то место, где мы жарили рыбу - в сотне ярдов отсюда. Все будет готово за неделю, иначе придется сменить архитектора. Годится?

- Стар, это же невозможно!

- Почему, родной?

- Разрушить целый дом для того, чтобы дать мне ручей с форелью? Фантастика!

- Да нет же, уверяю тебя.

- Нет, фантастика! И тем не менее, солнышко, я предлагал тебе не ручей сюда перенести, а самим отправится туда. На каникулы.

- Ах, как я хотела бы уехать на каникулы! - вздохнула она.

- У тебя сегодня был сеанс импринтинга? Голос звучит иначе.

- Я так устала от этого, Оскар!

- Стар, ты проводишь сеансы слишком часто. Ты истощаешь себя.

- Возможно. Но в этом деле только я могу быть судьей, как ты знаешь.

- Как я не знаю! Ты, возможно, и можешь судить о ходе этого проклятого процесса, и ты действительно тут судья, я это понимаю, но я твой муж и должен быть судьей состояния твоего здоровья, и я обязан прекратить такую растрату сил.

- Любимый мой!

И таких инцидентов было немало.

Я не ревновал ее. Этот призрак моего дикарского прошлого был похоронен еще на Невии и меня больше не посещал.

Да и Центр - не то место, где этот призрак может разгуляться. Здесь столько же брачных обычаев, сколько культур, - тысячи. Они нейтрализуют друг друга. Некоторые гуманоиды моногамны по инстинкту, ну как лебеди, что ли. И это трудно считать "добродетелью". Как смелость есть преодоление страха, так добродетель есть правильное поведение перед лицом искушения. Если нет соблазна, нет и добродетели. Но с этими несгибаемыми моногамщиками никаких неприятностей не бывает. Если кто-нибудь, по неграмотности, сделал бы гнусное предложение одной из этих достойных дам, он не рисковал ни получить пощечину, ни тем более удар кинжалом. Она просто отвергла бы его и продолжала болтать о погоде. И если бы ее муж подслушал разговор между ними, беды бы тоже не случилось. Ревность не может существовать у расы автоматически моногамной. Я, впрочем, сам этого не проверял. Мне - по виду и запаху - они казались похожими на черствую корку хлеба. Где нет соблазна - нет и добродетели.

А вот у меня были случаи, когда я проявлял добродетель. Эта кошечка с осиной талией очень соблазняла меня. Я узнал, что она из той цивилизации, где женщины не выходят замуж, пока не докажут, что способны к деторождению, как это принято у нас на островах Южных морей и в некоторых странах Европы. Этим она никак не нарушает табу своего племени. Еще больше меня привлекала другая девушка - очаровашка с дивной фигуркой, с отличным чувством юмора и одна из лучших танцовщиц Вселенной. Свое предложение она отнюдь не писала на всех стенах, а просто дала мне знать, что не очень занята и вполне заинтересована, использовав местный жаргон с талантливой недосказанностью.

Это освежало. Это было почти по-американски. Я справился (стороной) об обычаях ее племени и узнал, что, хотя они очень строги в делах брака, в прочих отношениях нравы весьма свободны. В качестве зятя я бы там не подошел, но окно было бы открыто, даже если двери запирались крепко-накрепко.

В общем, я струсил. Я покопался как следует в своей душе и нашел там подтверждение наличия в себе такого же сокрушительного любопытства, как у тех женщин, которые делали мне предложения только потому, что я был консортом Ее Мудрости. Миленькая маленькая Зай-и-ван принадлежала к числу тех, кто не носил одежды. Последнюю она выращивала сама - от кончика носа до крошечных пальчиков на ногах ее покрывала мягкая блестящая серая шерсть, удивительно похожая на мех шиншиллы. Потрясающе!

Я не должен был причинять ей зла - такому славному маленькому существу.

В соблазне этом я признался Стар, и она мягко намекнула, что я, видно, отношусь к роду животных, усиленно шевелящих длинными ушами, поскольку Зай-и-ван славится как выдающаяся артистка даже среди собственного народа, который заслужил славу наиболее талантливых поклонников Эроса.

Я так и остался трусишкой. Роман с такой чудесной девочкой обязан основываться на любви, хотя бы частично, а тут была не любовь, а просто интерес к дивному меху плюс страх, что связь с Зай-и-ван может перерасти в любовь, а моей женой она не может быть, даже если бы Стар меня и отпустила.