Дорога доблести

Люди, руководящие кооперативом, оказались именно такими доброжелательными, как говорила Хейзел (уверен, что мое сияние к этому не имело никакого отношения), но ничего из того, что мы раскопали, не дало ключа к отысканию Маргреты, несмотря на терпеливый компьютерный поиск по всем параметрам, которые мне удалось припомнить.

Я поблагодарил их, благословил и отправился прямиком к вратам Иуды, то есть через все небеса — тысяча триста двадцать миль. В пути я остановился только один раз на Площади Трона ради удовольствия съесть райский гамбургер Люка и выпить чашку самого лучшего во всем Новом Иерусалиме кофе, а также чтобы выслушать несколько ободряющих слов Хейзел. И с новыми силами продолжил свое утомительное путешествие.

Всенебесное справочное управление занимает два колоссальных дворца справа от врат, как войдешь — прямо за углом. Первый, поменьше, предназначен для приема тех, кто родился до появления Христа; второй — для тех, кто родился позже. В нем же находится и офис святого Петра, расположенный в торцовой части на втором этаже. Я направился прямо туда.

Табличка на большой двустворчатой двери гласила: «Святой Петр. Входите», что я и сделал. Но попал не в офис — за дверью оказалась приемная, способная вместить большой центральный вокзал Нью-Йорка. Я прошел через турникет, вытянув из специальной прорези талончик, и механический голос произнес: «Благодарим вас, пожалуйста, садитесь и ждите вызова».

Мой талончик имел номер 2013, и в зале было тесновато. Оглядываясь по сторонам в поисках свободного местечка, я пришел к выводу, что мне придется побриться, по меньшей мере, еще раз, прежде чем подойдет моя очередь.

Я искал себе место, когда какая-то монахиня подплыла ко мне и присела в легком реверансе.

— Святой человек, не могу ли я быть вам полезной?

Я мало что знал об одеяниях различных женских орденов католической церкви, а потому не мог определить, к какому ордену она принадлежит. Одета она была, я бы сказал, типично — длинное черное одеяние, из-под которого виднелись только ступни ног и кисти рук, нечто вроде белой накрахмаленной накидки, закрывавшей грудь, шею и даже уши, и черный капюшон, делавший ее голову похожей на голову сфинкса. На шее висели очень крупные четки, лицо спокойное, из тех, по которым почти невозможно судить о возрасте; его украшало перекошенное пенсне. Ну и, конечно, сияние над головой.

Больше всего на меня подействовал сам факт ее присутствия здесь. Она явилась первым доказательством того, что паписты тоже могут спастись. В семинарии мы, бывало, спорили об этом по ночам до хрипоты… хотя официальная позиция моей церкви состояла в том, что они, конечно, могут спастись, если верят столь же горячо, как мы, и возрождены в Иисусе. Я решил спросить монахиню как-нибудь, где и когда она была возрождена. Это, подумал я, вероятно, весьма любопытная история.

— Ох, спасибо, сестра, — сказал я, — вы очень любезны. Да, вы можете мне помочь, вернее, я надеюсь, что сможете. Я — Александр Хергенсхаймер и пытаюсь разыскать свою жену. Ведь именно здесь можно навести справки, не так ли? Я тут недавно.

— Да, святой Александр, это здесь. Но вы ведь хотите повидаться со святым Петром, не правда ли?

— Да, я был бы рад выразить ему свое почтение. Если, конечно, он не слишком занят.

— Я уверена, что он захочет с вами повидаться, святой отец. Разрешите, я обращусь к старшей сестре? — она взяла крест, висевший на ее четках, и что-то шепнула в него, а затем взглянула на меня. — Пишется Х-Е-Р-Г-Е-Н-С-Х-А-Й-М-Е-Р, святой Александр?

— Все правильно, сестра.

Она опять что-то шепнула в свои четки. Затем снова обратилась ко мне:

— Старшую сестру зовут Мари-Шарль, она секретарь святого Петра. Я же его помощница и девочка на побегушках. — Она улыбнулась. — Сестра Мэри-Роз.

— Очень рад с вами познакомиться, сестра Мэри-Роз. Расскажите о себе. К какому ордену вы принадлежите?

— К доминиканскому, святой отец. При жизни я была госпитальным администратором во Франкфурте, Германия. Здесь, где нет нужды в больничных услугах, я занимаюсь этой работой, так как мне нравится иметь дело с людьми. Не угодно ли вам пройти со мной, сэр?

Толпа расступилась перед нами, как воды Чермного моря, — то ли в знак почтения к монахине, то ли из-за моего огромного сияния, судить не берусь — может быть, и то, и другое. Сестра провела меня к боковой двери, где не было никакой таблички, и я очутился в кабинете ее начальницы — сестры Мари-Шарль. Это была высокая монахиня, ростом не ниже меня, и очень красивая, а если точнее, то слово «прелестная» подошло бы лучше. Она казалась моложе своей помощницы… но разве в этих монахинях разберешься? Мари-Шарль сидела за огромным письменным столом, заваленным папками; старинный «Ундервуд» стоял на выдвинутой из стола полке. Сестра быстро встала, взглянула на меня и сделала тот же странный реверанс.

— Приветствую вас, святой Александр! Весьма польщены. Святой Петр скоро примет вас. Не угодно ли присесть? Стакан вина? Кока-колы?

— Знаете, я бы с удовольствием выпил кока-колы. Не пробовал ее с тех пор, как покинул Землю.