Дорога доблести

— Александра. Какой-то психованный святой — должно быть, ирландец — выбрал дорогу через задворки. И почему он не взял семь-сорок-семь, один Бог знает. Мы пассажиров у бездны, как правило, не обслуживаем. Так что вполне вероятно, что из-за тебя мы потеряли важнейшего клиента: подвернулся ты нам под руку как раз тогда, когда мы ждали этого святого. Придется тебе это компенсировать.

— А как насчет той пятерки, которую ты мне должен до сих пор?

— Ну, парень, у тебя и память. А по нашим правилам, долги тут требовать не полагается!

— Покажи мне, где это сказано в ваших адских сводах законов! Кроме того, в данном случае срок давности неприменим. Ты вечно отмалчивался, когда я напоминал тебе об этой пятерке. Так что пять баксов, да ежеквартально шесть процентов, да за… за сколько же лет?

— Оставим это на потом, Стинки. Надо постараться не упустить святого.

— Берт!

— Сказал — потом, Стинки!

— А ты помнишь мое настоящее имя? То, которое мне дали родители?

— Ну, почему же… АЛЕКСАНДР!!! Нет, Стинки, быть того не может. Господи, тебя же чуть не выкинули из твоего вшивого библейского колледжа уже после того, как ты вылетел из Ролла! — на его лице выражались боль и недоверие, — Ну не может же жизнь быть столь несправедлива!

— Пути Господни неисповедимы, когда он творит свои чудеса. Берт, познакомься со святым Александром. Хочешь, я благословлю тебя? Вместо мзды, я имею в виду.

— Мы тут берем наличными. И вообще я тебе не верю!

— А я верю, — вмешался второй, которого Берт называл Родом. — И буду рад получить ваше благословение, отец: меня еще святые не благословляли. Берт, на дисплее дальнего предупреждения ничего нет, и, как ты знаешь, на наше дежурство намечалось лишь одно прибытие по баллистической — так что он должен быть святым Александром.

— Да не может того быть! Род, я отлично знаю этого типа! Если он святой, значит, я — розовая обезьяна.

С безоблачного неба ударила мощная молния. Когда Берт поднялся с пола, одежда на нем висела свободными складками. Однако она ему уже была не нужна, поскольку он весь оброс розовым мехом.

Обезьяна бросала на меня негодующие взгляды.

— Разве можно так обращаться со старым другом!

— Берт, я не виноват. Во всяком случае, я ничего такого делать не собирался. Просто вокруг меня все время происходят чудеса, хотя я их не творю.

— Отговорки! Если бы я болел бешенством, с удовольствием тебя сейчас укусил бы.

Через двадцать минут мы уже сидели за столиком в кабинке прибрежного бара, пили пиво и ждали чародея, известного как эксперт по проблемам форм и образов. Я рассказывал, зачем прибыл в ад.

— Так что мне необходимо ее найти. Во-первых, придется проверить бездну. Ведь если она там, нельзя терять ни минуты.

— Нет ее там, — буркнул Род.

— Да? Надеюсь, ты можешь доказать это? Почему ты так говоришь?

— Да там никогда никого и не было. Все это белиберда, придуманная для того, чтобы держать мужиков в рамках. Конечно, уйма всякого hoi polloi[237] прилетает сюда по орбите, и какая-то часть падает в бездну, так что здешнему управляющему пришлось натянуть сетку, за которой мы с Бертом присматриваем. Но падение в бездну никакого вреда душе не приносит… Разве что напугает до родимчика. Горячо, конечно, так что душа вылетает оттуда еще быстрее, чем слетела… но совершенно невредимая. Огненная ванна только излечивает от всех видов аллергий, если таковые имели место.

(В геенне огненной никого нет? Никакого вечного горения в адском пламени? Какой это был бы удар для брата «библейского» Барнаби… И для множества других, которые торгуют своим товаром, пугая именно адским пламенем. Но я тут был не для того, чтобы обсуждать проблемы эсхатологии с двумя погибшими душами — я пришел спасать Маргу).

— Этот управляющий, о котором вы говорите… это эвфемизм для Дьявола?

Обезьяна (я говорю о Берте) пискнула:

— Если имеешь в виду Сатану, так и говори!

— Именно его.

— He-а. Управляющий города — мистер Ашмедай. Сатана никогда не пачкает рук работой. А зачем ему? Он же владелец этой планеты.

— Значит, это планета?

— А ты думал, комета? Погляди-ка в окошко. Красивейшая планета во всей Галактике. И самая ухоженная. Змей нет, тараканов нет. Чиггеров нет. Ядовитого плюща — тоже. Нет налоговых инспекторов. Крыс нет. Рака нет. И проповедников тоже нет. И на всю планету только два адвоката.

— Ты словно о небесах говоришь.

— Где не бывал, там не бывал. А ты болтнул, будто только что оттуда — вот и опиши нам в натуре.

— Ну… небеса — они о’кэй, если ты ангел. Это не планета, а искусственное сооружение, вроде Манхэттена. Но я тут не для того, чтобы хаять небеса. Мне нужно найти Маргу. Может, попытаться увидеться с мистером Ашмедаем? Или лучше стукнуться к Сатане?

Обезьяна попробовала свистнуть, но получилось у нее что-то вроде мышиного писка. Род покачал головой:

— Святой Алек, вы меня просто удивляете. Я тут сижу с 1588 года, черт знает как давно, но никогда в глаза не видел хозяина. И даже не мечтал о том, чтобы попытаться увидеть. И не знаю, как к этому подступиться. Берт, а ты как думаешь?

— Я думаю, что хочу еще пива.