Дорога домой

— Да нет, — покачал головой сержант, — я свое уже отбегался, — глаза его вспыхнули яростью: — Но мне тошно думать, что когда сотни мотоциклистов двинутся на Лоридейл, среди них будут обученные тобой люди. А может, и ты сама!

— При чем тут Лоридейл, до него же отсюда тысяча миль!

— Такая структура, как здешняя, обязательно должна развиваться и расширяться; остановка, стагнация — все, конец ей. Ты думаешь, для чего Хефе четвертый отряд создает? Он на север тянется — планирует там еще одну базу сделать, еще одно Логово. И поселки вокруг обирать начать.

— На севере? Где?

— В Колорадо.

У Лесли эти слова отозвались пробежавшим по спине неприятным холодком: в Колорадо ведь и дядя Мартин живет, и малыш Джимми, и «женский» поселок тоже там…

— Откуда вы знаете?!

Сержант Калвер пару секунд поколебался, но потом ответил просто и веско:

— Знаю…

К себе в комнату Лесли вернулась незадолго до рассвета; захлопнула за собой дверь и, не раздеваясь, растянулась на кровати. Голова слегка кружилась — выпила она изрядно, — но сна не было ни в одном глазу.

Сержант так и не сказал, откуда он знает планы Джерико — он вообще о них больше не говорил. Рассказывал про Лоридейл — про саму базу, про фермы, одна за другой вырастающие вокруг нее, про рыбачий поселок на Миссури — когда-то, до Перемены, люди боролись с засильем в реке карпов, теперь же эта неприхотливая и быстро размножающаяся рыба стала для них истинным благословением.

Как раз перед тем, как сержант собрался в эту злосчастную поездку, в Лоридейле открылась школа — нельзя же, чтобы дети росли неграмотными! И церковь своя есть, и раз в месяц проходят ярмарки — туда не только с окрестных ферм люди приезжают, но и из поселков, некоторые аж за пятьдесят миль добираются…

И за всем этим рассказом стояло невысказанное вслух — то, что понимали они оба: если Джерико создаст в Колорадо второе Логово, то еще через несколько лет его мотоциклисты доберутся до границ Лоридейла…

Разбудил Лесли стук в дверь. Еще полусонная, она открыла, даже не спрашивая, кто там, и увидела Честера с Бобером; оба паренька сияли:

— Здравствуйте, миссис Лесли! — бодро начал Честер. — Сегодня каша на завтрак вку-усная — хотите, Бобер вам принесет? А то скоро не останется, ребята по второй миске берут!

— Хочу, — кивнула она. На самом деле есть ей не хотелось, но как не попробовать стряпню миссис Таубман?!

— Беги! — обернувшись, приказал Честер и, когда Бобер затопал по коридору, спросил подлизным тоном: — А мы сегодня… это самое… за травами поедем?

— Если ничего не случится, то в воскресенье поедем, — пообещала Лесли.

Каша действительно оказалась великолепная: с сытным запахом, хорошо распаренная и в меру подсоленная; в ней попадались волоконца мяса и стружки жареного лука — словом, все вместе было необыкновенно вкусно. Лесли сама не заметила, как съела целую миску, и пожалела, что нет добавки.

Хотела отнести каши и Джерико — пусть попробует, но, выйдя на крыльцо, увидела Пита — небритый и взъерошенный, он брел в сторону склада.

— Эй, привет! — окликнула она его. — Ты сейчас из штаба? Не знаешь, Джерико уже встал?

Он подошел, ухватился за столбик перил и взглянул на нее — сам бледный, глаза красные.

— Не знаю, — голос его звучал хрипло и невнятно. — Мы вчера здорово выпили… я прямо за столом отключился, вот только сейчас в себя пришел. Слушай, у тебя от головы ничего нет?

— Идем в лазарет, дам, — кивнула Лесли и спустилась с крыльца. — Так ты Джерико с утра не видел? А то я ему каши хочу отнести…

Она знала, что Пит, как и многие блондины, легко краснеет от волнения, но не подозревала, что он способен так же быстро позеленеть.

— Ты… — начал он и, не договорив, рванулся за угол дома. Оттуда послышались звуки, будто кого-то (понятно, кого!) стошнило.

Вернулся он через минуту, лицо по-прежнему сохраняло зеленоватый оттенок, буркнул:

— О еде со мной лучше не надо.

Лесли наконец сообразила, что Джерико, возможно, пребывает в таком же состоянии и предлагать его сейчас кашу будет по меньшей мере бестактно.

В субботу на площади перед штабом, как всегда, вспыхнули костры — обитатели Логова собрались, чтобы послушать традиционную речь Хефе. Лесли вышла вместе со всей «свитой», присела неподалеку от золоченого кресла. К ее удивлению, традиция была нарушена — первым встал и заговорил не Джерико, а Лео.

— Друзья мои! — зычный голос его прозвучал на всю площадь. — Я не мастер говорить речи, но сегодня Хефе попросил меня выступить. Потому что произошло нечто, что я видел своими глазами и обязан рассказать вам…

Чувствительный пинок в спину заставил Лесли обернуться:

— Иди к нему! — шепотом приказал Динеро. Она удивленно оглянулась на Джерико — перехватив ее взгляд, тот подмигнул и тоже кивнул на Лео.

Делать нечего, она встала и подошла. Лео обнял ее за плечи — высоченный, как башня — и выдвинул вперед.

— Все вы хорошо знаете Лесли — и как врача, и как человека, который учит вас драться и побеждать. Но не все еще знают, что позавчера, в Хоупленде, она спасла жизнь самому ХЕФЕ!