Дорога Домой

Это гнев заставлял меня быть лучшим во всем.
Я хотел показать, как пылаю огнем,
Как меняется мир — а все дело в тебе -
Как пробуждается монстр где-то прямо во мне!

Когда я начал петь про огонь, то не открывая глаз, почти визуализировал огнешары у себя в руках. Именно что почти, от чего мои руки как будто загорелись огнем. На последней строчке я по максимуму выпустил зверя и открыл глаза. В зале раздался шум, какие-то не понятные крики и ругань. Некоторые дамы попадали в обморок, многие мужчины стали руками шарить по поясам, пытаясь найти оружие. Даже Калил мне показалось, но немножко сбился с мелодии. Мне уже весело. Представляю, что они увидели. Вертикальные зрачки, что горят ярким золотым светом, острые длинные клыки, заостренное лицо, да полыхающие пламенем руки.

Вот тебе моя кровь.
Видишь: ее тебе я дарю?
Вот моя любовь,
Этот огонь мне помогает в бою!
Ты как в небе звезда,
Но заря уводит меня от тебя.
Ты! не любишь меня!
И все больше горю я от огня!

Пев все это, я, не переставая, смотрел прямо в глаза этой миленькой стервочке, а она же не смела отводить их от меня. На последних словах она судорожно вздохнула и крепко сжала свое ожерелье.

Что же я мог поделать с собой?
Я был тенью твоей и твоею судьбой.
Но твой разум во тьме и прошлом блуждал.
Ты не в силах понять, кем я стал.

Исполняя этот куплет, я позволил себе слегка ироничную улыбку. Замолчав, я сильно сжал челюсти, чтоб было видно, как заиграли желваки.

Время шло и меняло меня на бегу:
В мире мало вещей, которых я не могу.
Если ты так глупа, чтоб меня не любить,
Я тебя и твой род в силах похоронить!

Здесь я позволил злости вырваться наружу, а уж на последних строках я сощурил глаза и чутка стал грубое петь, чтоб был слышен то ли хрип, то ли шипение. Ох, надеюсь, эти строки не примут в серьез. Девушка же на них практически побелела, а в глазах стал зарождаться не страх, нет, а самый настоящий ужас.

Вот тебе моя кровь.
Видишь: ее тебе я дарю?
Вот моя любовь,
Этот огонь мне помогает в бою!
Ты как в небе звезда,
Но заря уводит меня от тебя.
Ты не любишь меня!
И все больше горю я от огня!

Ну а последний куплет, после длинного проигрывания музыки Калилом, я уже исполнял спокойно, с все той же ироничной ухмылкой. За все время я ни разу не оторвал своих глаз, от глаз этой девушки. Надеюсь, не переборщил.

Но вот музыка закончилась, и свет снова меня покинул. Я остался сидеть в тишине, а в зале сначала ничего не происходило, а потом раздался оглушительный шум, как вскоре я понял, это были хлопки, только вот не в ладоши, а по телу.

Прыгнув на сцену, ко мне рванул тот мужик, у которого я одолжил секиру.

— Вот это порадовал! — воскликнул он, буквально подхватив меня и до темноты в глазах, сжимая своими огромными ручищами. — Да после такого я сам любого обезглавлю, кто рискнет к тебе полезть! — захохотал он на весь зал.

Это, как я успел заметить, ощутимо охладило пыл некоторых личностей, что видать чувствовали себя оскорбленными. В основном, это были прихлебатели девушки, которые вечно вились возле нее. Кстати ее саму я заметил уходящую быстрым шагом.

— Пошли, выпьем в каком-нибудь трактире нормальное пойло! — прервал мои размышления здоровяк. — У меня такое настроение, что голову кому-нибудь хочется открутить, шутки ради.

— Я только за, — засмеялся я.

Своей энергетикой он буквально завораживал. Здоровый веселый мужик, с которым так и хочется набухаться да поговорить о жизни.

— Виктор, Виктор Кеннет, — представился он, протягивая мне руку.

— Дарт, — ответил я пожимая его огромную лопату, в которую бы поместилось штук десять моих маленьких ладошек. — Калил погнали с нами.

— Сейчас погоди, — махнул он рукой.

Полуэльф стоял возле мужичка, который был видать главным сцены и что-то ему упорно доказывал, тыкая пальцами на инструмент, которым он играл.

— Ты долго? — крикнул я.

— Мне не хотят отдавать это чудо! — чуть ли не в голос зарыдал полуэльф.

— Так, это не дело, — хмыкнул Виктор. — Этот инструмент должен быть в достойных руках. Эй ты, хрен лысый, ты хочешь сказать, что не горишь желанием отдать этот инструмент моему другу? — повышая тон и подходя к ним, буквально проревел Виктор.

В ответ мужичок, что-то проблеял, и уже смирившись, просто махнул рукой.