Дорога домой

Как же радостно чувствовать, что любимая женщина тебя зовет. Дарршан улыбнулся, но самоуверенность быстро сменилась страхом, а вдруг с Мартой что-то случилось? Фантазия рисовала один вариант хуже другого, и дракон не стал ждать, когда закончатся все церемонии с разводом, а невежливо покинул сразу двух правителей сопредельных стран с помощью портала. Что о нем подумал Владыка эльфов, собственный отец, бывшая жена и скопище советников, ему было плевать, страх потерять Марту перевешивал доводы рассудка.

Ему все легче и легче удавалось делать порталы, ориентируясь на любимую и единственную женщину, которая пока еще не сдалась под его натиском, но уже была близка к этому. Он решил пока не говорить Марте о разводе, день или два, приятно было ловить ее ревнивые взгляды. Но сейчас все эти мысли вылетели из головы, стоило только разглядеть в романтическом полумраке лежащую на кровати женщину в полупрозрачном неглиже, под которым просвечивало весьма откровенное белье. У кровати стоял столик с вином и двумя бокалами. Ревность и ярость застлала разум:

– Где он?! – проревел он раненым зверем.

– Кто? – села Марта, удивленно на него уставившись.

– Твой любовник!

Марта рассмеялась, откинулась обратно на подушки и не могла остановиться. Ее халатик распахнулся, показывая все то, о чем Дарршан мечтал столько лет. Дыхание перехватило, захотелось подойти, дотронуться, покрывать поцелуями.

– Нет у меня любовника, это я для тебя приготовила. Точнее, для нас, – отсмеявшись произнесла Марта. – Иди ко мне.

– Что случилось, ты же еще вчера не хотела? – спросил дракон, немного успокаиваясь, но не настолько, чтобы до конца избавиться от подозрительности. Но подошел, не мог не подойти, сел рядом. Руки сами потянулись обнять Марту.

– Ты прав, я хотела промолчать, но лучше озвучить все сразу, чтобы потом не было недопонимания, – отстранилась Марта, а потом и вовсе вскочила на ноги. Немного походив из угла в угол, при этом порядком напугав своей решительность Дарршана, она заговорила. – Дарр, я хочу ребенка. Только подожди радоваться, есть ряд условий. Во-первых, во дворце мы с ребенком жить не будем, во-вторых, никаких официальных представлений его ко двору лет до двадцати, в-третьих, никаких церемоний по случаю того, что я твоя единственная. У тебя есть жена, пусть она и обитает во дворцах, а мне милее свой дом, город. Наверное, я вернусь работать в академию, Лиран звал.

– А я? Где я в твоих планах? Какую роль ты мне приготовила? – спросил Дарршан, сердце сжималось, боль, казалось, поселилась в нем навечно. Он уже догадывался, что скажет в ответ Марта, но все еще надеялся, что ошибся.

– Дарршан, ты не подумай, я не буду тебе препятствовать видеться с ребенком. Можешь посещать его хоть каждый день. Переделаем для тебя гостевую спальню на тот случай, если нужно будет остаться с ребенком на ночь…

– Нет, – сквозь сжатые губы выдохнул дракон.

– Почему нет? Ты же сам всегда этого хотел? Чтобы у тебя был ребенок, чтобы никто не знал, что я его мать, – Марта злилась, он видел, как она сжимает пальцы в кулаки, чувствовал ее обиду и разочарование. – И если в молодые годы, я бы еще могла сделать такую глупость, как сбежать с ребенком в другой мир, то теперь мне даже мысль такая не приходит. Я понимаю, что для тебя это стало бы страшным ударом. Дарр, ну подумай, это был бы лучший выход и для тебя, и для меня. Ну, пожалуйста, я хочу малыша, маленького карапузика, своего, а не чужого. Кормить его грудью, обнимать, укачивать на руках, целовать всего-всего, смотреть, как он растет и делает первые шаги.

– Нет, Марта! – Дарршан вскочил, обида сжигала, ему тоже хотелось всего того, что перечислила любимая, только с одним дополнением. Ему была нужна Марта. Он хотел ее всю без остатка. – Дети должны расти в полной семье, если хочешь ребенка – выходи за меня замуж.

– Чтобы ты начал диктовать мне, что делать, а что нет? Куда ходить, с кем дружить, как говорить? Требовал переехать жить во дворец только потому, что тебе там комфортнее, и каждый только и думает, как тебе услужить? Опять же к гарему поближе, так? Я не твоя эльфийка, которая закрывала глаза на твои измены, – взвилась Марта.

– Единственным не изменяют, – закипал Дарршан.

– Да что ты говоришь? А чем ты занимался пятьдесят лет? Хранил мне верность? Как мне сказал один дракон, что единственная – это мать твоих детей, которую любишь всю жизнь. Но, как известно, любовь к одной – не помеха спать с другой, – каждое слово женщины ложилось на сердце камнем.

Хуже всего то, что все это было правдой. Да, после того как у него появилась Марта, Дарршан стал более разборчив в связях. Но он не жил монахом все эти годы. Как теперь объяснить, что если она будет рядом, если они будут вместе, то других женщин он даже перестанет замечать. За эту неделю он не видел ни одной, будто они вымерли все, осталась только Марта. Отец, как всегда, был прав, говоря: единственная – это та, что заменила собой мир.