Дорога домой

* * *

Завтрак я проспала и обед тоже. Лара спрашивала меня, не нужно ли позвать доктора, не заболела ли я. Ответила, что все хорошо, просто сильное утомление. С обеда Лара принесла мне несколько закрытых контейнеров с горячими блюдами. Так голодной я не осталась.

– Этот инквизитор замучил меня расспросами, – поежилась Лара. – Все интересовался, что с тобой, почему ты не пришла на обед. Это он не знает, что ты и завтрак пропустила.

– Да, – кивнула головой, а сама подумала, что про завтрак он точно знает. А если и не знает, то догадался. – И что ты ему сказала?

– Про переутомление, намекнула на женские недомогания, – покраснела Лара. – А что я еще могла сказать, если сама не знаю?

– Ты умница, самую правдоподобную версию озвучила. Мужчины наших недомоганий, как огня боятся, – рассмеялась я. – Как о них услышат, сразу перестают вопросы на эту тему задавать.

– Это нормальные мужчины, а не инквизитор. В общем, готовься, он к тебе с доктором зайдет, – выпалила Лара, заставив меня подавиться обедом. И пока я откашливалась, она сбежала под предлогом прогулки на открытой палубе.

Не могла сразу предупредить? Я бы оделась, а не бродила бы по комнате практически в нижнем белье. Хорошо хоть умыться успела и обтереться влажным полотенцем, душа в данной каюте не было. И теперь стояла дилемма, быстро пообедать или одеться. Я решила, что еда важнее, а принять доктора можно и в постели. Халата у меня не было, накинула сверху на короткую тунику с шортиками ночную рубашку. Поесть мне толком не дали, минут через пять раздался стук в дверь, и пришлось идти открывать. За ней оказался Дидьер и какой-то старичок в очках и с саквояжем. Инквизитор очень удивился, что я открыла дверь.

– Как вы себя чувствуете? – спросил он первым делом.

– Все нормально, не стоило вам волноваться, – ответила я, мягко улыбаясь. – Всего лишь усталость.

– Вы не правы, зачастую болезнь проявляет себя с такой малости.

– Молодые люди, может, я уже осмотрю больную и пойду? А вы продолжите обсуждение первых признаков болезней, – ехидно заметил старичок, сдвигая меня в сторону и входя в каюту. Я, как больная, потянулась следом, а Дидьер замыкал шествие к моей кровати.

– Рад, что ваша подруга вняла моей просьбе и принесла вам обед, – сказал инквизитор, увидев контейнеры с едой. Вот теперь все встало на свои места. А то я думала, как Лара догадалась принести мне обед?

– Спасибо вам. Но все же не стоило беспокоиться, – села на кровать, доктор подвинул ко мне табурет и открыл саквояж. Дидьер остался стоять практически у входа, опершись на стену плечом. Он не сводил с доктора сосредоточенного взгляда, на меня же старался не смотреть. Дабы не смущать, я думаю. Сама же пыталась подавить довольную улыбку, приятно, когда о тебе так заботятся.

Тем временем доктор проверил у меня пульс, заглянул в глаза и в рот. Сквозь распахнутый ворот послушал легкие через деревянную трубочку, а потом достал маленький молоточек и постучал по коленкам. Я, как целитель, с особым вниманием следила за ним. И если кое-какие действия я могла понять, то некоторые вводили меня в ступор. Да и вообще непонятно, как он собрался ставить диагноз, если у него совершенно нет магии? Наугад?

– Не бережете вы себя, голубушка. Как можно было довести себя до такого состояния? – проворчал доктор, убирая в саквояж инструмент и доставая блокнот с чернильной ручкой.

– Что с таурра Мартой? Что-то серьезное? – спросил Дидьер, он выглядел спокойно, но я чувствовала исходящее от него волнение.

– Ну как вам сказать, любезный. Физически девушка совершенно здорова, а вот нервы у нее серьезно расшатаны. Даже не представляю, что могло случиться, чтобы в столь юном возрасте получить такое нервное расстройство, – вздохнул доктор, продолжая писать.

– Смерть близких, – тихо сказала я, больше самой себе, нежели им. Мне не нужна была их жалость или сочувствие, просто хотелось, чтобы на эту тему вопросов мне не задавали.

– Милая барышня, поверьте старому человеку, прожившему долгую и не всегда счастливую жизнь, смерть не самое худшее, что может случиться. Терять близких больно и страшно, но смерть придет к каждому из нас, позже или раньше. И лучше быстрая и легкая смерть в битве или от несчастного случая, чем медленное угасание любимого человека на ваших руках. А когда это твой ребенок, которому ты не в силах помочь? – доктор, будто разом, постарел еще сильнее, и я поняла, что последнюю фразу он произнес про себя. Мне не хотелось даже думать, что с моей дочерью может что-то случиться, потому что она – мой единственный лучик света, что остался у меня в этой жизни. – Возьмите, в столице купите данные лекарства и будете их принимать, как указано в рецепте. А сейчас выпейте вот этот порошок, он с легким успокаивающим и снотворным действием.

– Спасибо вам, мэтр, – улыбнулась старичку.