Дорога домой

– Да вот, мимо проходил, – улыбнулся его брат. Они хоть и близнецы, а выражения лица у них разные. Если Джерт обаятельный, веселый, то его брат производит впечатление серьезного и циничного типа. Я даже посмотрела на них магическим зрением, чтобы уж точно никогда не перепутать, если вдруг им взбредет в голову подшутить надо мной. – Джерт, может, ты уже познакомишь меня со своей спутницей?

– Марта, это мой брат, Армин. Будь с ним осторожна, шуток он не понимает. Армин, это Марта, моя одногруппница. А еще умница и красавица, – расшаркался Джерт, непонятно только на кого он собирался произвести впечатление?

– Что красавица я вижу. Позвольте выразить свое восхищение, – Армин поклонился и поцеловал мне кисть.

– А если не позволю? – вырвалось у меня помимо воли.

– Вы сделаете меня самым несчастным человеком, – Армин улыбнулся, затмив собой брата. – Далеко вы собрались? В «Бычка»?! С собой возьмете?

– Не знаю, как решит Марта, – ответил Джерт, его почему-то соседство близкого родственника не радовало.

– А я что? Мне как-то без разницы, главное, чтобы одногруппники не были против, – пожала плечами.

– Не будут, – самоуверенно заявил Армин, пристраиваясь ко мне с другого бока. Свою руку взять не позволила, хватит того, что придерживаюсь за локоть Джерта. Он после слов брата скривился, но промолчал.

Стоит ли говорить, что на нас все смотрели, когда мы втроем выходили из института. И ведь как назло, народу в прилегающем сквере было много. Что-то мне подсказывает, парни подложили мне свинью своим вниманием. Захотелось пробежаться по мыслям окружающих, чтобы знать, к чему готовиться. Но светлой силы у меня было мало, из-за таких глупостей тратить ее не стоило, а вдруг придется кого-то или себя срочно лечить? А ведь резерв пополнить негде. Хотя если вспомнить, после ночи в дирижабле запас у меня подрос. Возможно, в темном секторе сохранился и светлый источник? Абсурд, но что я знаю о других мирах? Ничего. Есть только предположение, что мировые законы едины для всех. Поэтому расслабляемся, вспоминаем, что общественное мнение нас, то есть меня, совершенно не волнует и получаем от всего происходящего, нет не удовольствие, а максимум возможной информации. А потом дома, за чашечкой ароматного кофе, этот напиток стал для меня любимым здесь, обдумаю все, что удастся узнать.

Кафе на удивление оказалось вполне милым и уютным, я же ожидала низкопробного трактира или забегаловки. Кстати, и называлось оно «У пастушки», до меня не сразу дошло, почему парни называли его «Бычок». Только обратив внимание на висящее деревянное панно, поняла. Саму пастушку распознать было невозможно, нечто страшное и лишенное пола, несмотря на платье, а вот бык получился во всей красе, с коровой его точно не спутаешь. Было видно, с какой любовью автор вырезал главную деталь бычьего достоинства. Не выдержала и захихикала, представив автора данного творчества за работой. Интересно, он с натуры ваял?

– Рассматриваешь местную достопримечательность? – поинтересовался Армин. Мы сидели за большим столом, я, конечно же, оказалась между двумя братьями, хотя с большим удовольствием пообщалась с Алексом или тем же Кирком. Им я хоть искренне нравилась, а вот братья, на мой взгляд, были мутноваты, особенно Армин. Я не чувствовала, от него симпатии в свой адрес, его показушное ухаживание отдавало детским желанием обставить брата во всем. Он не учел только, что Джерта тянуло ко мне любопытство, а не что-то другое. Я для него была новой, занимательной, но вряд ли сильно привлекательной девушкой.

– Весьма неоднозначная картина, – усмехнулась я. – Автор еще жив? А то у меня есть дикое желание узнать, что именно натолкнуло его на этот образ.

– Не ты первая задаешься этим вопросом, – вмешался Джерт, и пока его не перебил брат, поведал краткую историю данного заведения. Особо рассказывать нечего, автор, он же основатель этого кафе, прадед нынешнего владельца. Раньше панно висело на улице, но лет пятьдесят назад городские власти распорядились его снять, так как оно уродует вид улицы. Они даже предлагали его уничтожить, но тогдашний владелец отказал, решив повесить панно внутри в память о деде. Да и завсегдатаям панно нравилось, по нему можно было определять степень опьянения, если пастушка начинала казаться привлекательной, то пора завязывать, а если она начинала еще подмигивать и призывно улыбаться, то самостоятельно добраться до дома уже не сможешь.