Дорога домой

Первый же банкомат порадовал, и я снял всю наличность. Небольшую часть положил в бумажник, а остальное разложил в ботинки под стельки. Теперь бы что нибудь из еды поискать. Магазины оказались закрыты и открываться не собирались. Значит, надо искать рынок. Базарные торговцы люди отчаянные, их просто так не напугаешь. Правда, видок у меня ещё тот, особенно сзади: разбитый затылок и пропитанная на спине кровью джинсовая куртка. Но вид денег успокаивал, и еды прикупить удалось, хоть и цены взлетели до заоблачных высот. Заодно прикупил алюминиевую эмалированную кружку и армейский котелок. Тут же набрал в пластиковую бутылку воды. В вещевых рядах приметил хорошие армейские ботинки с высокими берцами и, матеря кусающиеся цены, достал из-под стелек затаренные деньги. При таких делах долго ли деньги сохранят свою платежеспособность. А мне в дороге не светит остаться босиком, если мои гражданские лёгкие демисезонные ботинки развалятся. Переобулся тут-же. На выходе из рынка меня остановили несколько парней бандитского вида. Ну вот. Опять вчерашняя история. Я, держа на отлёте в левой руке трубу, выставил перед собой правую с ножом:

— Не подходите! Убью!

— Эй, мужик! Успокойся! — заржали бандиты. — Порежешься ненароком. И руки опусти, пока мы их тебе не переломали.

— Попробуйте. Ничего вам не отдам.

— Никто у тебя ничего не собирается забирать. Мы ещё бомжей не обирали. Приказ удельного князя Владимира Петровича собирать вот такие отбросы, как ты и вывозить за пределы города. Вон, видишь, полный автобус набрали. Ему в княжестве такие не нужны.

Ну да. Я представил себя со стороны и в чём-то с ними согласился. Небритый, грязный после ночёвки на заброшенном чердаке. Бомж и всё тут. Пришлось лезть в автобус. В нос сразу ударило вонью немытого человеческого тела, протухшей пищи и прелых носков. Бродяги всех мастей хмуро уставились на меня. Я плюхнулся на свободное место возле беззубого старика, посасывающего баранку.

— Слушай, что вообще происходит?

— Власть поменялась. Бывший начальник местной полиции стал князем и хозяином города. Вчера слышал, воевали? Это он с местным криминальным авторитетом город делил. Как видишь, победил. Вот и переделывает город под себя. Себя князем удельным объявил. Создал себе армию. Решил от нас избавиться, чтобы, значит, его княжеские глаза не смущать нашим видом.

Автобус довёз до больших бетонных букв, складывающихся в надпись «Озерки».

— Значит так, бомжары, — сказал старший. — Ещё раз в городе увижу, ноги переломаю и сюда опять привезу. И ползите, куда хотите. До всех дошло? Тогда валите отсюда.

Автобус, обдав всех облаком выхлопных газов, унёсся в город, а толпа бомжей осталась потерянно топтаться на дороге. В принципе, всё не так уж и плохо. По крайней мере, выбраться из города помогли невольно. Это бомжам идти некуда, а у меня цель. Поэтому, оставив вонючую толпу, двинул по бетонке в сторону дома.

Правда, идти, это мягко сказано. Опять накатило. Видимо, вчера я нехилое сотрясение мозга заработал. И зачем нужно было так бить? Голова болела и кружилась. Меня шатало из стороны в сторону и, будь на этой трассе нормальное движение, меня бы уже давно бы сбили. Постоянно приходилось приседать на обочине, пережидая особо сильные приступы. Один раз, по-моему, даже отключился на короткое время. Давно мне так плохо не было.

Пообедал на обочине, наскоро сварив на костре в котелке вермишель и, опрокинув в неё рыбные консервы. За всё время по трассе проскочило только пара машин, даже не притормаживая в ответ на мою вытянутую руку. К вечеру вышел к небольшому придорожному посёлку. Буквально во втором доме меня согласились пустить на постой. Одинокая сердобольная хозяйка, охая, промыла мою рану на затылке, потом удалилась куда-то и вернулась с курткой из кожзаменителя:

— Вот, возьмите это. А то ходите с пятном крови на спине. А пока вашу куртку замочу в холодной воде, может кровь отстирается. Я там вам баньку подготовила, сходите, помойтесь. Бельё чистое есть?

— Есть, спасибо. И джинсы чистые найдутся.