Дорога домой

Бандиты, видимо с вечера хорошо погуляли, или рано вставать не в их привычках. Короче, время подготовиться к операции нам они дали. Когда, наблюдающий за деревней Гоша сообщил нам, что бандиты проснулись и стали активно передвигаться по улице, я дал отмашку. Дима с Игорем выскочили на мотоцикле на околицу деревни и, словно испугавшись сновавших тут и там байкеров, развернулись и, выпустив по бандитам несколько очередей, рванули назад. В деревне поднялась суматоха, мотоциклисты забегали, стали заводить своих железных коней, выводить их на дорогу и устремились в погоню. Всё это напоминало растревоженное стойбище кочевников, которые, вскакивая на своих низеньких, косматых степных лошадок, радостно улюлюкая и размахивая саблями, устремлялось в степь за очередной жертвой. В боевом азарте никто не заметил, как ткнулся лицом вперёд пулемётчик в люльке, как один из активных членов группировки, словно споткнувшись, кубарем покатился под забор с простреленной головой и как осел в дверях, так и не успев выйти на крыльцо ещё один бандит. И тем более никто не обратил внимания, как четыре задних мотоциклиста вдруг слетели в кювет и больше не поднялись. Слишком велик соблазн, когда впереди ты видишь спину врага на стареньком Иже, а под тобой мощный стальной конь. Байкеры плотной толпой выскочили на прямой участок дороги, оглушительно ревя моторами и тут же попали под перекрёстный огонь Кордов. Пулемёты разрывали тела своими крупнокалиберными пулями, мотоциклы летели кубарем, лишившиеся седоков. Всё это создавало лишнюю сумятицу, и шансов спастись не было ни у кого. Стрельба прекратилась, и сразу стало оглушительно тихо. При таком калибре раненных не остаётся, что и доказал контроль, который мы провели, пройдясь по месту боя. Осталась деревня.

Я скомандовал посадку в машины, и мы всей командой поехали в Заботкино. Населённый пункт был небольшой. Домов сорок стояли вдоль единственной улицы. Невысокие заборы, тенистые дворы, аккуратные грядки, бревенчатые уютные домики. Прямо идиллия, если не знать, что творилось в последние три дня в этой деревне. Мы спешились у крайних домов и стали прочёсывать дом за домом. В машинах оставил по одному человеку за рулём из расчёта, что, если понадобится пулемётная поддержка, водитель перелезет к пулемёту и сможет вести огонь. Основной бой закончился и гонять со стрельбой уже не нужно.

— Михалыч! Ты что здесь делаешь? — удивился я, увидев его в цепи. — Твоё место за рулём.

— Да размяться решил. Сколько можно за вашими спинами прятаться?

— А в машине кто?

— Мадина. Оказывается, она водить умеет. У них в Таджикистане был УАЗ 469. Вот отец её и научил.

— А случись что, кто стрелять будет?

— Случись что, и одного пулемёта хватит. Гоша в другой машине, справится.

— Ладно, после операции поговорим.

Мы двигались от дома к дому, натыкаясь только на испуганные взгляды местных жителей. Ну и отдельные трупы байкеров, над которыми поработала Люда. Мы уже практически расслабились, посчитав банду полностью уничтоженной, когда из последнего дома вылез бандит с загипсованной ногой. Уже поднимая свои автоматы, мы понимали, что не успеваем. Грохнул выстрел дробовика, над ухом пролетела картечь, и уже потом заработали наши автоматы. Бандита отбросило на стену дома, и на землю он сполз уже мёртвым. И тут же раздался истошный крик Вали. Мы оглянулись на голос и увидели бледного Михалыча, сидящего на земле и зажимающего руками плечо. Между пальцами струилась кровь, и Михалыч, часто-часто дыша, морщился от боли. Стала собираться толпа. Люди выходили из дворов, собирались рядом и смотрели на нас с надеждой. Валя, бросив на землю санитарную сумку, стала изучать рану. Сквозь толпу пробилась женщина, перед которой вечером так распинался мой товарищ, и бросилась к нему.

— Так! — подняла голову Валя. — Нужны чистое помещение и стол. Необходимо срочно извлечь картечь.

— В мой дом! — приняла решение женщина. — Он вот, рядом.

Мы занесли Михалыча в помещение и уложили на широкий дощатый стол. Пока раздевали раненного, женщина вскипятила воду и стала ассистировать Вале. Мы отошли в сторону и издалека наблюдали за копошащимися над столом женщинами.

— Как же мы так подставились-то? — расстроено произнёс Игорь.

— Расслабились не вовремя, — ответил Дима. — Как лохи последние расслабились.

— Ладно, хватит голову пеплом посыпать, — прекратил я разговор. — Главное все живы. Операция, вроде, закончилась.

Женщины закончили перевязку и помогли Михалычу сесть. Тот, морщась, слез со стола и пересел на лавку.

— Ну как операция? — спросил я Валю.

— Прошла хорошо. Вот, достали, — ответила она, показывая несколько картечин, лежащих на ладони. — Но дальше его с собой брать нельзя. Дорога растрясёт его и приведёт к осложнениям.

— Я останусь здесь, — подал голос Михалыч. — Татьяна, ты ведь не прогонишь меня?

— Да что ты такое говоришь? — всплеснула руками женщина.

— Ну, вот и закончилась моя миссия. Дальше вы уже сами.