Дорога домой

Я пошёл по коридору, всё время стараясь быть начеку. Вскоре достиг поворота. Прислушался. Тишина… Рядом точно никого не было. И только после этого выглянул. Одна из дверей, ближайшая ко мне, была распахнута настежь. Я заглянул внутрь. На стене виднелось кровавое пятно, мебель была перевёрнута, как будто здесь разорвалась граната, а за диваном обнаружился труп в чёрном костюме с маской на лице. Рядом с ним лежал полицейский. Оба были мертвы.

Я вышел обратно в коридор. Где-то наверху снова началась стрельба. Автомат бил не умолкая. Ему вторил пистолет. Я оглянулся, заметил лестницу. Пора покинуть это место. Здесь только трупы. Кажется, на этом этаже гауляйтер не жил. Подёргал на всякий случай ещё пару дверей, но все оказались закрыты. И побежал вверх по лестнице.

Достигнув седьмого этажа, осторожно приоткрыл дверь, выглянул и тут же едва не поплатился за это. Пуля, выпущенная из пистолета, ударилась об косяк, исцарапав крошками мою щёку. Но и я в долгу не остался. Быстро, перекатом, оказался в коридоре и сразу же нажал на спусковой крючок. Человек, одетый в гражданский костюм с эмблемой СС на отвороте пиджака, стал заваливаться назад. Пуля угодила ему точно в голову. Я быстро нырнул за угол, прислушался. Стрельба доносилась из противоположного конца коридора.

Неожиданно дальняя дверь распахнулась, оттуда выбежал человек в маске. Это явно был один из нападавших. Он что-то говорил по рации и меня не заметил. Я последовал за ним. По пути мне попались ещё двое убитых, один из них полицейский, другой эсэсовец. Они лежали в коридоре. Один из них привалился к стене, пачкая её своей кровью. Рука сжимала автомат. Откуда-то донёсся слабый вскрик. Затем снова автоматная очередь. Я выругался и побежал туда.

Зачем?

Не знаю!

Гауляйтера и так прикончат! Это я понимал. И лезть мне, конечно, не следовало бы! Об этом кричали все мои чувства. Но, как я уже сказал, это моё дело! Я отступать не привык! Не зря же потратил столько сил и нервов на то, чтобы оказаться здесь.

Пробегая мимо, увидел мёртвую прислугу.

А вот это уже плохо!

Девушка лежала на спине, а её белая блузка была вся испачкана тёмно-алым. Я отвернулся. Красивое лицо смотрело в потолок, и это напомнило мне мой последний бой в моём мире и моего погибшего друга, которому я так и не смог помочь.

Я крепче сжал автомат.

Зачем же убивать простых людей?! Свидетели? Ну что она могла рассказать полиции? Кому могла помешать? Ей же не больше двадцати пяти! У неё могла быть вся жизнь впереди!

Я услышал сбоку, как открывается дверь, и не глядя ударил по ней.

Ненавижу!

Раздался вскрик, я оказался внутри. Это был один из охранников гауляйтера. Я ударил его по лицу.

– Где твой начальник? Говори! – зашипел я.

– Не скажу…

Я выстрелил ему в ногу.

– Убью!!!

– Дверь за углом. Вторая… – простонал тот.

Я снова ударил охранника, и тот вырубился. Схватил его автомат, накинул себе на плечо и побежал в указанную сторону. Оттуда снова раздались выстрелы. Только какие-то робкие. Кто-то вскрикнул.

Добравшись до поворота, выглянул и буквально упёрся взглядом в спину в чёрном костюме. Человек сжимал в руках автомат, но смотрел в другую сторону. Я тихо вытащил нож. Шуметь нельзя! Неизвестно, сколько здесь нападавших. Если много, то мне с ними не справиться, если они заметят меня раньше времени, а так буду вырезать их по одному. Для меня это такие же враги!

Я зажал ему рот, и мой клинок чиркнул по горлу стоявшего, тот захрипел, и я, дождавшись, пока человек перестанет дёргаться, оттащил его за угол. Быстро обыскал. Пара запасных магазинов, две гранаты быстро перекочевали ко мне.

Я остался доволен.

Обрастаю арсеналом. Это хорошо!

Вытерев клинок и убрав его обратно, я принялся красться к приоткрытой двери, находящейся от меня метрах в десяти и из-за которой доносились возбуждённые голоса. Стрельба к этому моменту уже стихла. Пришлось слегка притормозить, чтобы прислушаться.

– Господин гауляйтер… вы же понимаете, что всё кончено. Ваша охрана перебита. А если где-то они и остались, то помочь вам не смогут. Облегчите свою совесть перед смертью. Сделайте хоть что-то хорошее в своей жизни.

– Идите к чёрту, проклятые янки! Мы всё равно победим!

Ого!

Так значит, это американцы!

Я присвистнул.

Но решил не думать об этом. Нечего забивать себе голову ненужной информацией.

Я заглянул в небольшой просвет двери. Гауляйтер стоял на коленях посреди комнаты. Перед ним находились двое америкосов, ещё один, здоровенный янки, находился у него за спиной.

Неожиданно у одного из них, лысого коротышки, запищала рация.

– Да… так… сколько у нас времени?! Понял… – И отключил приёмник. – У нас минут пять, не больше, – повернулся он к своим.

– Успеем, – проговорил темнокожий и, усмехнувшись, вытащил за волосы упирающуюся дочь фон Роттена. – Смотри, ублюдок, что у меня есть!

– Эльза, нет!

– Что нет? – Коротышка улыбнулся. – За всё, что вы сделали против американского народа, вы и ваша дочь приговариваетесь к смерти.

– Она же ещё ребёнок! Отпустите её! Прошу…