Дорога домой

– Привет, Аслан! Давай через полчаса, мы сегодня недолго, у Алины сын, Никита, с бабушкой остался, а она что-то прихворнула, так что в девять тридцать мы должны уехать. И скажи ребятам, пусть сеть поставят, гости у меня завтра, ушицу сварю, побалую.

– Обижаете, Владимир Сергеевич, – Аслан попытался изобразить обиду, хотя не мог спрятать улыбки, – всё уже готово, сеть час назад сняли, улов хороший – лещ, щука, судак, окунёк крупный, так что будет вам и на уху, и на жарево. Сейчас почистят, а к вашему отъезду охладим. Аслан своё дело знает! Вас проводить или сами справитесь?

– Спасибо, Аслан, мы сами, не в первый раз. Ты никуда не уезжаешь? – Тот отрицательно помотал головой. – Ну, тогда ещё увидимся сегодня, не прощаюсь.

Машина тронулась и по гравийной дорожке медленно поехала мимо спортивных площадок, теннисных кортов, крытого бассейна и манежа в сторону соснового бора, где располагались коттеджи. Остановилась около небольшого бревенчатого домика под номером четыре. Михаил выскочил первым, помог выйти Алине, затем открыл дверь со стороны Владимира Сергеевича, который слегка замешкался, рассовывая по карманам пиджака ключи, бумажник, мобильный телефон. Миша уже открывал дверь коттеджа.

– Спасибо, Миша, мы сейчас быстренько переоденемся – и на лошадей. А вы с Костей погуляйте, воздухом подышите. А хотите перекусить, здесь холодильник наверняка полный, или в кафе сходите, горячего чего-нибудь похлебайте. А потом наши вещи в баньку, в раздевалку, занесите, чтоб нам не возвращаться обратно, да заодно и проверь там всё… Хотя, что за Асланом проверять?! Но, всё-таки, проверь. Чтоб веники были правильно запарены, квасок мой любимый пусть в холодильник поставят, ну и так далее, сам всё знаешь. А мы через часок-другой вернёмся.

В спортивных костюмах, кроссовках, одинаковых белых бейсболках «Найк» Комаров и Алина вышли на крыльцо, куда Тенгиз, старший из трёх Аслановых сыновей уже подводил лошадей – крупного гнедого жеребца по имени Абрек, любимца Владимира Сергеевича и молодую, серую в яблоках, удивительно стройную кобылку с экзотическим именем Доротея. Лошади гостей узнали, приветственно фыркнули, замотали головами, потянулись своими тёплыми и нежными губами. Получив по кусочку сахара, призывно заржали, приглашая на прогулку. Комаров помог Алине взобраться в седло, передал ей поводья, подвёл Абрека к ступенькам крыльца и легко оказался в седле. Они тронулись неспешно, пока ещё шагом, давая лошадям немного размяться, разогреться после долгого пребывания в стойле. Сдерживая норовистых лошадей, миновали перелесок, спустились с пригорка к берегу Волги. На длинной песчаной косе перевели лошадей на рысь. Лошади разогрелись, бежали весело и охотно, поглядывая друг на друга, словно подначивая, мол – давай, кто быстрей, кто сильней… Впереди показался густо поросший лесом мыс с грядой из огромных валунов, и они взяли в сторону. Оврагом поднялись на крутой берег, впереди лежал луг. Там они пустили лошадей в галоп, забирая левее, к заброшенной деревне со старой, почти развалившейся церквушкой. Встречный ветер, пахнущий свежескошенной травой, смолой разогретых на солнце сосен и приближающейся грозой бодрил. Алина вырвалась вперёд и, словно слившись воедино с лошадью, повернулась к Комарову и прокричала:

– Догоняй!

Комаров, поддавшись этому азарту, принял вызов. Скачка продолжалась с полчаса, они дважды промчались по лугу, по заброшенной деревне, повернули в сторону Волги, и только почувствовав усталость, попридержали коней, перешли на шаг и направились обратно. Небо начали затягивать тучи, где-то вдалеке уже слышались раскаты грома, накрапывал дождь.

– А знаешь, Володя, надо чаще нам сюда приезжать. Нигде я такой кайф не получала – ни на море, ни в бассейне, ни в спортзале. Доротея – просто прелесть, сильная, нежная, ласковая, словно меня понимает, мысли мои читает… И жизнь совсем другою кажется: лес, речка, травка зелёная, лошадки. И усталость такая приятная! Вот я нервничала всю неделю, переживала за маму, за Петьку, за тебя, уже еле сдерживалась, чтоб не сорваться. А тут – такой кайф! И покатались мы с тобой всего полтора часа, а я уже как будто другой человек.

Алина расстегнула молнию на куртке, сняла с головы бейсболку, провела рукой по волосам, чуть отпустила поводья. Лицо её раскраснелось, на лбу и на верхней губе выступили капельки пота, глаза полузакрыты. Лошади сами чуть прибавили шаг, почуяв дом. Фыркали, заигрывали друг с другом, мотая головами и стряхивая на траву клочки пены с губ.

Комаров испытывал чувство лёгкой усталости, умиротворения и покоя, как будто и не было этой тяжёлой недели, нервотрёпки, безысходности. Они ехали рядом. За поворотом уже виднелись клубные постройки. Он тоже отпустил поводья и любовался Алиной, её молодостью, красотой, гибкостью молодого тела.