Дорога дорог

— Мы хотели схватить его, но он кинулся за борт, — доложил Номбер, а Фип добавил:

— Кант любил Оливетту.

— Клянусь Небесным Отцом, у меня нет сил разгадывать ваши загадки. Для этого еще будет время, а пока принесите мне вина и отведите в тень! — велел северянин, ощущая, как затихший было набат с новой силой начинает грохотать под сводами черепа.

— Каюта Дижоля ждет тебя. Вино, перевязка, еда… А ну расступитесь, дорогу капитану Мгалу! — трубным голосом потребовал Бемс. — Ура капитану!

— …ра-ра-ра! — донеслось до Мгала, и он подумал, что, если бы у него не болели руки и не подкашивались ноги, он с удовольствием бы перекалечил этих недоделков Гень-гу, из-за крика которых голова его непременно треснет.

Глава третья Батигар

1

Из всех стоявших в чиларской гавани кораблей "Счастливчик" был самым дряхлым и обшарпанным, и, разумеется, именно он-то и отходил в Сагру прежде других. Капитан Тегай, мельком взглянув на Батигар, успевшую коротко остричь волосы и переодеться в мужскую одежду, ворчливо заявил, что может доставить пассажира в Сагру, но приятного путешествия не гарантирует. Так оно и оказалось — путь до Сагры Батигар никогда не назвала бы приятным, хотя в первые дни все шло сравнительно гладко.

Шестнадцать гребцов, рулевой и капитан составляли всю команду большого неуклюжего корабля, много лет перевозившего доски эрбука из Чилара на сагрские верфи, где их использовали для обшивки судов. Для перевозки этой ценной древесины чиларские унгиры нанимали суда, заслуживавшие большего доверия и уважения, нежели "Счастливчик", справедливо полагая, что каков корабль, такова и команда. И надо признать, команда "Счастливчика" полностью соответствовала своему кораблю. Батигар редко доводилось встречать кого-нибудь из ее членов трезвым, а уж если это и случалось, то как раз в те моменты, когда они прилагали все усилия, чтобы исправить столь досадное упущение и припасть к бочке с дешевым яблочным сидром.

В результате этого "Счастливчик" садился едва ли не на каждую встречную мель, застревал в каждой протоке, и девушку удивляли две вещи: во-первых, как Тегаю удавалось найти купцов, готовых доверить ему груз хотя бы и эрбуковых досок, а во-вторых, почему "Счастливчик" до сих пор не развалился на куски и не пошел ко дну? Поначалу удивляло ее и присутствие на судне Мисаурэни — знатной госпожи из весьма известного в Чиларе рода хадасов, которую сопровождали два дюжих слуги, — но со временем эта загадка решилась очень просто. Мисаурэни, так же как и Батигар, необходимо было немедленно покинуть Чилар, и выбирать судно не приходилось. Столь поспешный отъезд был вызван тем, что братья этой юной и симпатичной госпожи намеревались продать ее Торговцам людьми за то, что она, испытывая непреодолимое влечение к молодым людям, имела к тому же привычку делать своим возлюбленным дорогие подарки, чем нанесла, как с изумлением, негодованием и скорбью обнаружили родственники Мисаурэни за день до отплытия "Счастливчика" из Чилара, невосполнимый ущерб благосостоянию семейства.

Узнав историю своей попутчицы, Батигар, с одной стороны, испытала чувство беспокойства — если за Мисаурэнью будет послана погоня, это может привлечь излишний интерес к ней самой. С другой стороны, миниатюрная черноволосая девица, предпочитавшая в солнечные дни перемещаться по судну в одних плетеных сандалиях, настолько завладела вниманием всех плывущих на "Счастливчике", что Тегай перестал вспоминать о существовании Батигар сразу после получения платы за проезд, а остальные едва ли вообще заметили ее присутствие на борту корабля.

Неприятным исключением явился один из слуг, а точнее — любовников Мисаурэни, круглолицый, коротко остриженный здоровяк по прозвищу Жбан. В первый же день плавания он не только разыскал дорогу к заветной бочке с сидром — сделать это было совсем не трудно, — но и догадался о секрете Батигар и в свободное от ублажения своей госпожи время повадился заигрывать с принцессой. Вежливо попросив Жбана оставить ее в покое и обзаведясь двумя-тремя синяками, девушка вынуждена была, приставив к его животу позаимствованный у Чабы кинжал, пригрозить, что провертит в брюхе поклонника изрядную дыру, если тот не уймется и не будет держать язык за зубами. Непривычный к подобному обращению, Жбан поспешно ретировался, но, ловя на себе временами его похотливые взгляды, Батигар чувствовала, что этот мерзавец еще доставит ей немало хлопот.