Дорога ярости

Откуда они взялись? Их не должно быть здесь! Но вот они, и отовсюду посыпались панические донесения. Мерзавцы ударили отовсюду сразу, и память об Элизиуме ожила в рейдерах.

Но это был не Элизиум, черт побери! Это была спешно собранная легковооруженная группа, а не морская пехота в боевой броне, и командир орал и клял своих людей, призывая к организации контратаки.

Коммодор Хоуэлл треснул кулаком по ручке кресла. Он тоже вспомнил Элизиум. У него не было данных от командиров о происходящем, но внезапное замешательство, крики раненых и умирающих не говорили ничего хорошего.

Группы охраны периметра развернулись и атаковали центр университетского городка. Некоторые попали в спешно организованные засады и погибли, так и не успев понять, что происходит. Но большинство пробилось, так как броня и тяжелое вооружение давали им громадное преимущество. И все же местные знали, что происходит, и успели собрать не только парализаторы и пистолеты. Многие хорошо знали местность и искусно использовали ее.

* * *

Битва бушевала в когда-то прекрасном городке, безобразные вихри крови, огня и ненависти над обломками, трупами и развалинами. Группа Маньяков добралась до «шаттлов» и уничтожила пять из них, прежде чем их смогли убить. Командир полицейского отряда особого назначения вел кучку полицейских и штатских добровольцев на административно-библиотечный комплекс, сам Арлен Монкото наступал на биоцентр.

* * *

Потери рейдеров росли, но у них было численное преимущество. Преодолев шок от неожиданного нападения, они перешли в наступление. Коммодор Хоуэлл начал успокаиваться, когда его люди стали возвращать утраченные позиции, а поток данных, передаваемых на корабли, не прерывался.

* * *

Арлен Монкото осторожно высунул голову из-за угла, стараясь не закашлять от едкого дыма, проникавшего в легкие. Он пробился почти до самого компьютерного центра, но потерял шефа Пиляскова и почти всех своих людей. С ним оставались пятеро мужчин и три женщины, только двое из них Маньяки.

Путь был свободен, и он вел своих людей как можно тише. Добравшись до компьютерного центра, они нейтрализуют техников, которые, как он прекрасно понимал, грабят банк данных.

Тогда…

Перед ним появился бронированный рейдер, и выстрел тридцатимиллиметровой винтовки разорвал капитана Арлена Монкото на куски.

* * *

– Перекачка закончена! – крикнул кто-то, а другой вопил по тактической сети:

– Тащите назад к «шаттлам»!

Рейдеры начали отход перекатами. Мало кто мог задержать их движение, но если выгружались они из двадцати «бенгалов», то возвращавшиеся поместились в двенадцать.

– «Шаттлы» готовы к возвращению, сэр.

Хоуэлл разрешающе буркнул, внутренне содрогнувшись. Двадцать процентов потерь – слишком скоро после Элизиума, даже если в этот раз они выполнили все поставленные задачи. Ему было все равно, что скажет Контроль. Он не собирается больше посылать людей против таких целей.

– Сэр, обнаружена трасса Фассета со стороны Эль-Греко, – услышал он вдруг и резко повернул голову:

– Что это?

– Не могу определить на таком расстоянии, но это не привод Флота. Похоже на Эль-Греко. Возможно, эсминец.

Коммодор успокоился. Эсминец может их догнать, но не может ничем навредить. Огневая мощь эсминца не идет в сравнение с тем, чем располагает Хоуэлл, а информация, которую получит его командир, совершенно безмятежного характера. Кроме кодов опознавания, они не использовали ничего, что требовало бы закрытых данных, а бывшие в употреблении корпуса Флота вовсе не были дефицитом на межзвездном черном рынке.

Он еще раз покосился на дисплей. «Шаттлы» начинали подниматься, и губы коммодора искривила злорадная ухмылка. То, что в распоряжении пиратов бэушный тяжелый крейсер, всего лишь второстепенная пикантная деталь. Перевес в вооружении сделает уничтожение эсминца лишь неким подобием учебных стрельб. К тому же экипаж эсминца будет несколько… смущен тем, как они обошлись с Рафаэлем…

– Сэр! «Шаттлы»!.. – крикнул кто-то, и лицо Хоуэлла побелело, когда он осознал, что происходит. Посмертным приветом капитана Арлена Монкото взвились в воздух ракеты комплексов «стилетто», и девять из стартовавших «шаттлов» превратились в низвергающиеся огненные шары.

* * *

Адмирал Симон Монкото стоял перед дисплеем на мостике эсминца «Ардент». Его лицо было белее серебра волос на висках. Он не мог узнать, что происходит на Рингболте, пока корабль не сбросит скорость, но индикаторы радиации как будто взбесились. Кто бы ни нанес удар по Рафаэлю, он применил самую грязную из боеголовок для уничтожения города и для Арлена.

Его темные, пылающие ненавистью глаза теперь оценивали обстановку по показаниям гравитационного индикатора. Он мог догнать пиратов. Это было бы трудно, даже с учетом их медлительных грузовиков, потому что вектор сближения его эсминца был неблагоприятным. Однако он мог бы их догнать.

Но он ничего не мог сделать с тяжелым крейсером.