Дорога ярости

Бен Белькасем зло бормотал под нос, пробираясь сквозь непроглядную тьму. Проклятый домище был еще больше, чем он представлял по планам, и он чуть не вляпался в два сенсора безопасности. Он остановился, где тьма была погуще, и сверил свой инерциальный датчик с ориентиром на плане. Квинтана говорил о Зеленой гостиной, и если план не врет, то… дальше, дальше…

* * *

Алисия задохнулась от пронзившей затылок боли и, обернувшись, увидела Квинтану. Он выглядел расстроенным, он даже заламывал руки – и ее глаза скользнули к Алексову, расширились… она рухнула на ковер, разбив нос. Глубоко внутри она чувствовала стихийное буйство эринии.

Она попыталась вскочить, но Алексов хорошо рассчитал момент атаки. Он уже стоял на коленях, извлекая из ее шеи крошечный дротик. Потом он почти нежно перевернул ее на спину.

– Извините за некоторое беспокойство, капитан Мэйнворинг, – бормотал он, – но это лишь временная блокировка. – Он щелкнул пальцами, и один из подчиненных вручил ему инжектор. – А это совершенно безопасный стимулятор искренности. – Он прижал инжектор к ее предплечью.

Ужас переполнил Алисию, когда под кожу впрыснулись микроскопические струйки.

<Тисифона!>

<Я пытаюсь! Ярость и страх – не за себя, за Алисию – клокотали в ее рычании. Эта проклятая блокировка вырубила твой главный процессор, но…>

Впрыснутый состав зашипел в крови, Тисифона выругалась… и системы Алисии учуяли чужое. Она вздрогнула на ковре, и Алексов озадаченно отскочил. Даже это движение невозможно при блокировке. Его мозг сосредоточенно размышлял, пока Алисия извивалась на ковре. Протоколы защиты работали внутри нее, борясь с блокировкой и пытаясь поставить ее на ноги, но не могли, и паника возникла в ее мозгу. Узкоспециализированный процессор лихорадочно перебирал все доступные программы, но не находил решения. Введенный медикамент продолжал распространяться.

* * *

Бен Белькасем продрался сквозь декоративный кустарник к светящимся окнам. Полупрозрачные зеленые шторы пропускали свет, но не давали обзора, чего он и ожидал. Он проверил наличие сенсоров и прижал к стеклу крошечный микрофон.

– …происходит? – В голосе Оскара Квинтаны слышалась паника. – Ты сказал, что она будет парализована, черт побери.

– Я не могу понять, что происходит. – Более спокойный голос принадлежал человеку по имени Алексов, подумал Бен Белькасем. Он ужаснулся, когда осознал, что они собираются сделать с ней. Парализована!

* * *

Глаза Алисии застыли. Она не ощущала своего тела, но чувствовала нейротоксин в своем хриплом дыхании, в цепенеющем мозгу. Дойти почти до цели, в отчаянии думала она, так близко!..

Позади Оскара Квинтаны брызнуло стекло, он резко обернулся, и на фоне еще не прекратившегося звона осыпающихся осколков ему почудилась черная тень, на лету поднявшая руку в его сторону. Изумрудная молния ударила чуть выше левого глаза Квинтаны, и больше он никогда ничего не ощущал.

Бен Белькасем грохнулся на ковер, кляня собственный кретинизм. Он должен убираться, черт бы его побрал! То, чего добилась Де Фриз, было важнее, чем обе их жизни, было слишком важно, чтобы изображать супермена! Но тело среагировало прежде, чем его смог одернуть мозг, и он рванулся к массивному резному столу сквозь перекрещивающиеся лучи ответных выстрелов.

Опрокинутый стол представлял собою какое-то временное укрытие, блокируя лучи парализаторов, и в его руке мгновенно вырос короткоствольный пистолет-пулемет.

Появился кто-то с винтовкой, и от пробитой крышки стола полетели щепки. Стол больше не был защитой, и он нырнул влево, выставившись как раз на столько, сколько требовалось, чтобы засечь стрелка с винтовкой. Мерзко крякнул парализатор Бен Белькасема, и винтовка упала на ковер. Инспектор этого уже не видел. Он выхватил взглядом слабо подергивающуюся фигуру Де Фриз – и вспомнил инструктаж Таннис Като.

Она умирала, и он выругался, распиливая очередью следующего стрелка. Грохот выстрелов пробудил в огромном зале гулкое эхо, крышка стола продолжала трещать от новых попаданий, охрана Квинтаны уже наверняка спешила на шум. Кто-то вырубил освещение, и начался хаос полнейший.

* * *

Тисифона изо всех сил боролась с блокировкой. Тщетно. Она должна была попасть к главному процессору, чтобы подключить внутреннюю аптеку, но введенный стимулятор искренности гасил произвольные нервные импульсы, и вход процессора был вне досягаемости. Она не могла туда попасть, но она должна… Должна!

И тут ее озарило. Блок не мог отрезать непроизвольные рефлексы, не убив жертву, и выход процессора простирался на все функции Алисии. А это значило…

* * *