Дорога из Освенцима

Женщин, прибывших накануне в Воркутинский лагерь, в шесть часов утра будит устрашающий лязг молота по металлу. Антонина была права. Этот сигнал побудки проспать невозможно. Ночью женщины по очереди подбрасывали уголь в горящую печку. Хотя солнце даже ночью не уходит за горизонт, но, возвращаясь вечером со скудного ужина, они заметили на земле изморозь. Все они спали в одежде, выданной накануне.

Дверь открывается, и в барак врывается дуновение холодного ветра. Антонина Карповна держит дверь открытой, глядя, как женщины спешат к изножью топчанов и поворачивают головы к ней. Она одобрительно кивает.

Потом она идет по бараку, разглядывая только что пришитые номера на ватниках женщин. Остановившись около Лены, она рявкает:

– Переделай сегодня же! Никогда не видела такой халтуры. – Вернувшись к двери, она обращается к двум ближайшим девушкам: – Возьмите ведра, и я покажу вам, куда их вылить. Завтра пусть одна из вас возьмет с собой другую зэчку и покажет ей, куда идти, и так далее, понятно?

Девушки бегут в конец барака к туалетным ведрам, стоящим прямо напротив топчана Силки.

Пока Антонина с двумя девушками отсутствует, остальные женщины продолжают стоять, ни одна не решается отойти. Когда девушки возвращаются с бледными лицами, Антонина велит всем идти на завтрак и вернуться к семи часам на перекличку.

На улице две девушки, выносившие ведра, наклоняются и, пытаясь оттереть от рук вонь, принимаются тереть руки о припорошенную снегом землю.

Если сейчас конец лета, думает Силка, шагая вместе с Йоси к столовой, а земля уже покрыта снегом и воздух просто ледяной, значит ни одна из них не будет готова к тому, что их ждет. Работа на воздухе будет невыносимой.

На завтрак дают густую безвкусную кашу. Йося не забывает припрятать в рукав драгоценный кусок хлеба. Как и накануне, за столами нет свободных мест. На этот раз новенькие знают, что делать, и прислоняются к стене.

Очевидно, что эту кашу невозможно прихлебывать через край. Женщины оглядываются по сторонам. Некоторые вместо ложки пользуются двумя пальцами. Пока сойдет и так.

* * *

Перекличка. Знакомая Силке вещь. Она лишь надеется, что для двадцати человек все пройдет быстро. И что никто не пропал ночью. Она вспоминает одну ночь, когда все стояли на холоде – всю ночь, – пока не нашли заключенную. Болели колени, лодыжки. И это была даже не худшая ночь в другом месте. Совсем не худшая. Антонина Карповна начинает выкликать фамилии. Фамилии. Я не номер. И все же у меня есть номер. Силка смотрит на свою левую руку и на номер, украшающий теперь ее потрепанный ватник. У меня есть имя. Когда ее вызывают, она громко отвечает:

– Есть.

Им велено построиться в колонну по пять человек.

Мимо них колоннами проходят группы женщин, все под началом бригадира. С другого конца лагеря выходят мужчины. Силка вместе с женщинами из ее барака вливаются в общий строй, шагающий к воротам. Еще по прибытии Силка заметила, что в лагерь ведут только одни эти ворота. Лагерь огорожен простым забором с колючей проволокой. Группы мужчин и женщин плотным строем идут вперед.

Подойдя к воротам, люди замедляют шаг и останавливаются. Силка впервые наблюдает за ежедневным ритуалом выхода на работу. Когда подходит очередь Антонины, та показывает охраннику список имен, затем жестом подзывает к себе первую пятерку женщин. Охранник проходит вдоль шеренги, пересчитывает женщин, грубо досматривает их, потом подталкивает вперед, после чего проделывает то же самое с остальными. Он кивает Антонине, которая велит женщинам идти за остальными. Они бредут по железнодорожному пути, время от времени спотыкаясь о шпалы, но все же думая, что легче идти по шпалам, чем шлепать по вязкой грязи и расходовать энергию, которая им понадобится для работы.

Вдоль рядов женщин и мужчин взад-вперед ходят конвойные. Колонна направляется к большой шахте, очертания которой маячат впереди. Она похожа на черную гору с расщелиной, ведущей в ад. Рядом с небольшими ветхими строениями высятся груды угля. В верхней части проема шахты можно различить колесо, с помощью которого уголь поднимается из глубины шахты. Подойдя ближе, женщины замечают открытые вагонетки, движущиеся по рельсам.

У шахты передние ряды заключенных отделяются, направляясь на уже знакомые рабочие места. Антонина поручает новеньких конвойному, присоединяя к ним несколько женщин из других бараков, также входящих в их бригаду.

Прохаживаясь среди женщин, конвойный отводит некоторых в сторону, выделяя их в группу.

– Эй, Алексей, – зовет он, – иди забери эту компанию. По виду они могут махать киркой.

Подходит другой конвойный, сделав знак, чтобы за ним шли пятнадцать женщин. Силка, Йося и Наталья остаются на месте. Конвойный оглядывает их:

– Как бы ни пыжились, чертову кирку вам не одолеть.

Он подводит их к груде угля как раз в тот момент, когда из ковша машины наверх груды сыплется уголь, обдавая их пылью и мелкими острыми кусочками угля.