Дорога из Освенцима

Силка проворно переходит в соседнюю шеренгу, чтобы настала ее очередь бриться. По крайней мере, пока длится это унижение, она может быть рядом с Йосей, ведь она уже проходила через это раньше. Они вместе подходят к стульям. Садятся без команды. Силка по мере возможности смотрит на Йосю, пытаясь утешить ее без слов. При виде слез, невольно струящихся по щекам Йоси, у Силки заходится сердце. Она понимает, что Йося впервые подверглась столь бесчеловечному обращению.

После бритья головы Йося не спешит подняться, и охранница бьет ее по лицу тыльной стороной ладони. Силка ставит свою ногу на стул, сверля взглядом мужчину перед собой. Тот отвечает на ее сердитый взгляд беззубой ухмылкой, и Силка понимает, что допустила оплошность.

Силка и Йося уходят, прикрывшись лишь серыми полотенцами. По внутренней стороне бедра Силки стекает кровь – наказание за дерзость. У Йоси начинается рвота. Она извергает из себя лишь желчь и водянистую жидкость.

Они идут по длинному коридору вслед за другими женщинами.

– Что дальше? – рыдает Йося.

– Не знаю. Что бы ни было, не спорь, не сопротивляйся. Старайся быть невидимой и делать то, что тебе говорят.

– Это твой совет? Принять, что бы это ни было, принять? – Она повышает голос, гнев приходит на смену стыду.

– Йося, я прошла через это, доверься мне, – со вздохом говорит Силка.

Но в то же время ее радует отвага Йоси и попытка сопротивляться. В подобном месте ей это пригодится.

– Это имеет отношение к цифрам у тебя на руке? – спрашивает Йося.

Силка смотрит на свою левую руку, которой она придерживает полотенце. Татуировка открыта всем взорам.

– Да, но никогда больше не спрашивай меня об этом.

– Хорошо, – говорит Йося. – Я тебе верю. По крайней мере, никто впереди нас не кричит, значит не может быть совсем плохо, да?

– Будем надеяться, дадут что-нибудь теплое из одежды. Я окоченела. Не чувствую ног. – Силка пытается говорить легким тоном.

Подойдя к помещению в конце коридора, они видят кипы лежащих у входа серых полотенец. И снова у двери стоят охранницы с непроницаемыми лицами. Из комнаты доносятся мужские голоса.

– Ты моя, – слышит Силка обращение конвойного к одной женщине, стоящей в очереди как раз перед ними.

За ней идет пожилая женщина. Подходит очередь Силки и Йоси.

– Шевелись, старая кошелка! – орет охранник на женщину.

У Силки сильно бьется сердце. Что происходит?

– Эй, Борис, чего ты ждешь?

– Я пойму, когда увижу ее.

Женщина, стоящая перед Силкой, поворачивается к молодым девушкам с выражением жалости на лице и шепчет:

– Эти ублюдки выбирают себе тех, с кем хотят трахаться. – Она оглядывает Силку и Йосю с головы до ног. – У вас не будет проблем.

– Что значит – нас выбирают? – спрашивает Йося.

Силка сокрушенно качает головой. Неужели это случится снова?

Повернувшись к Йосе, она смотрит ей в глаза:

– Послушай, Йося, если тебя выберет один из мужчин, иди с ним.

– Зачем? Что ему нужно?

– Ему нужно твое тело.

Она надеется, что сумеет позже объяснить Йосе, что он может завладеть только ее телом, но не ее рассудком, сердцем и душой.

– Нет-нет! Я ни разу не была с парнем. Силка, пожалуйста, не уговаривай меня. Я скорее умру.

– Нет, не умрешь. Ты должна жить. Мы должны жить. Ты меня слышишь? Понимаешь?

– Нет, не понимаю. Я ничего такого не сделала, я не должна быть здесь.

– Я уверена, большинство из нас не должны быть здесь, но все же мы здесь. Если тебя выберут и ты будешь принадлежать одному мужчине, то другие оставят тебя в покое. Теперь ты меня понимаешь?

У Йоси смущенное напряженное лицо.

– Да-да… наверное. О-о, Силка, это с тобой уже случалось, да?

– Подними голову, не показывай страха.

– Минуту назад ты советовала мне стать невидимкой.

– Это было тогда, а теперь другое. Все может быстро измениться.

Силка поднимает глаза на мужчин.

Административный корпус Биркенау,

1942 год

Силка сидит рядом с Гитой, обе старательно работают, время от времени встречаясь взглядами, чуть улыбаясь друг другу. При отборе Силку направили на эту работу, а не в «Канаду». И она рада, что Гита тоже сейчас здесь работает. Но она надеется, что как-то сумеет перетащить и Магду в тепло. У Гиты коротко остриженные волосы, а вот Силке почему-то разрешили не стричь волосы. Они закрывают ей шею и уши.