Дорога из пепла и стекла (СИ)

— Рыжий, мне плохо, — еле слышно произнес Ит. До проулка он еще как-то добрёл, но понял, что сил больше нет совсем. Подвязанная нога, бесполезный груз, стала совершенно неподъемной, руки дрожали, в глазах темнело. Он прислонился к ближайшей стене, и почувствовал, что сползает по этой стене вниз, потому что стоять больше не может.

— Рифат! — позвал Скрипач, пытаясь одной рукой удержать как-то Ита. — Лийга, Рифат, подождите!..

Подбежавший Рифат успел перехватить падающего Ита, и кое-как усадил на тележку. Поспешно отстегнул маску, вгляделся.

— Лийга, дай попить, — распорядился он. — Так и знал, что этим кончится… Вот что. Сидите тут втроем, я скоро приду. Итта, не теряй сознание, — попросил он. Именно попросил. — Потерпи. Надо немного совсем потерпеть, хорошо? Потерпишь?

— Ладно… — с трудом ответил Ит. — Попробую…

— Лийга, если кто полезет, камнем по балде сразу бей, — строго сказал Рифат. — Камней тут достаточно.

— Делать мне больше нечего. Иди быстрее, — сердито сказала в ответ Лийга. Она присела на корточки рядом с Итом, и отодвинула подол юбки скиба. — Смотри, как нога отекла! Рифат, давай, говорю, ему лечь надо, срочно.

— Не «ему», а «ей», — строго произнес Рифат.

— Ой, да пошел ты!

* * *

Помещение, которое Лийга назвала гостиницей, выглядело странно: низкое, темное здание, отдельные входы в узкие модульные помещения. В модуле — четыре самые простые кровати, маленький стол у дальней стены, и, о счастье, свои удобства, тоже, впрочем, более чем скромные. И гостиница снаружи, и модуль изнутри выглядели бедно, но этот момент вскоре объяснился. Здесь сезонные работники жилье снимают, объяснила Лийга, когда они поспешно заводили Ита внутрь, в сезон приезжают работать, и снимают. Видишь, кровати длинные? В этой гостинице мужчины обычно живут, ночуют здесь, когда не работают. Но нам сдали, потому что сейчас нет никого, работники пока по домам. Дешево сдали, за полцены.

Иту было действительно плохо, тридцатикилометровый поход для него оказался слишком большим усилием. Травмированная правая нога отекла так, что полоски ткани, которыми её фиксировали, до крови врезались в кожу. Левая нога оказалась сбита, на руках и подмышками — водяные волдыри, стёр костылями. Но это всё еще было ничего, поправимо. Скрипача всерьез напугало то, что началась брадикардия, пульс упал до пятидесяти, да и дышал Ит с трудом.

— Лекарства нужны, — подвел неутешительный итог Рифат. — Боюсь, сам организм не справится.

— Когда ты нас на берегу нашел, ты не боялся, — с горечью сказал Скрипач.

— Не сравнивай, — покачал головой Рифат. — Тогда я вас не знал. Теперь знаю. Скиа, надо положить ему под ноги подушки, одеяла тоже можно.

— Ему? — переспросил Скрипач.

— Если ты не заметил, я сейчас иду вам на уступку. Ситуация серьезная, — Рифат накинул плащ, и пошел к двери. — Лийга, я за лекарствами. Куплю, что получится. У нас времени мало, завтра нужно всё продать, послезавтра обратно выходить, а в таком состоянии… сами понимаете. Скоро вернусь, ждите.

— Я же тебе говорила, что он добрый, — сказала Лийга после того, как за Рифатом закрылась дверь модуля. — А ты не верил.

— Господи, сейчас-то какая разница? — горько спросил Скрипач. Сел рядом с Итом, положил руку на шею. — Итище, ты давай это, соберись. Ты молодец, дошел, справился.

— Ага, дошел, — Ит попробовал усмехнуться, но получилось не очень. — До ручки дошел. Дайте попить, во рту пересохло.

— Немножко только, — покачал головой Скрипач. — И до уголка задумчивости доберемся чуть погодя, хорошо? Надеюсь, Рифат сообразит, что нужно купить, и что денег хватит… Лийга, а каким именно врачом он был? — вдруг сообразил Скрипач. — Он сам не скажет, но хоть ты скажи, что ли.

— Репродуктологом, — Лийга вздохнула. И вдруг улыбнулась — печально, с какой-то затаенной светлой грустью. — На этой планете многие семьи были обязаны ему счастьем. Когда-то. И не только на этой. С трудом могу себе представить, как ему тяжело было назвать халвквину «он». Вот вы говорили, что у вас были дочери, да? Если бы вашу дочь при вас кто-нибудь назвал «он», вам бы это понравилось? Вот и думайте.

— Лийга, мы всё поняли, при Рифате никаких «он» не будет, — пообещал Скрипач. — Ит, давай выпутываться из скиба, а то в нем лечиться будет весьма затруднительно. Куда ты ползёшь, нечисть, приподнимись слегка, я вытащу! Лийга, будь так любезна, отцепи его от кафтана, пожалуйста, мне одной рукой ну очень неудобно это делать…

* * *