Дорога из желтой чешуи (СИ)

— Ем, да свой! — отозвалась Май, недвусмысленно поигрывая топором, и напряженно вглядываясь куда-то между деревьев.

— Слышь, племянник… — послышалось оттуда, — угомонил бы ты своих котят. Мы по делу.

— Это кто это тебе тут племянник? — возмутилась я. Уточнять про «котят» было немного обидно.

— Как кто? Котище желтоглазое, конечно же… Он же Ричарду сын? Сын. Значится мне — племянничек.

Я обернулась к Рамзесу, тот только тяжело вздохнул, и окликнул темноту:

— Дядя Анри?

— Он самый, котичек, он самый. К костру то подпустите? — ответили оттуда.

— Проходите, присаживайтесь, — Рамзи вручил мне ложку, и пошел навстречу выходящим на поляну мужчинам.

Их было пятеро, все они были неуловимо похожи на Серого.

— Вервольфы, — Май подобралась ко мне поближе и смотрела вокруг весьма насторожено.

— Май, расслабься, — буркнула я, помешивая кашу ложкой, примотанной к ветке, — хотели бы убить — давно бы убили.

Хитрый поблескивающий взгляд «дяди Анри» подтвердил мои догадки и насчет намерений визитеров и насчет их острого слуха.

Последовала короткая процедура знакомства: «Дядя Анри» оказался вожаком местной стаи Генрихом, а четверо сопровождающих — его сыновьями. Мы устроились вокруг костра с мисками: вервольфы от ужина категорически отказались, зато к появившейся откуда-то вместительной фляжке прикладывались с большим воодушевлением.

— Так зачем вы к нам? Это же не просто дружественный визит? — решилась я нарушить молчание.

— У нас указание баст, — ответил «дядя Анри», — «никого не впускать, никого не выпускать».

— Странное какое-то указание, — заметила я, облизывая ложку.

— Почему это странное? — удивился один из кузенов Рамзи, в чьих именах я сразу же запуталась.

— Ну как же… вот взять нас, например. Вы нас впустить не можете — значит надо нас обратно развернуть, за пределы рубежа. Но вы этого не можете.

— Это почему это? — запыхтел, как чайник перед закипанием, кузен.

— Потому это! У вас указание: «никого не выпускать», верно, да?

Кузен насупился и вновь запыхтел в раздумьях.

«Дядя Анри» одобрительно блеснул в мою сторону глазами.

— Может, вам с баст как-то связаться, уточнить инструкции? — попыталась я прийти на помощь Пыхчуну.

— Так ведь нет с ней связи, две недели как нет, — расстроено ответил он.

— Вот именно об этом я и собирался поговорить с вами, — вступил в разговор «дядя Арни», — Неладное что-то происходит у нас тут…

— А то мы не заметили, — вызывающе фыркнула Лео.

Кит повернулся, и положил руку ей на шею, тихо говоря что-то успокаивающее, судя по интонациям. «Дядя Арни» конфликт решил не раздувать, лишь улыбнулся кривовато и развел руками.

Но поговорить нам не дали. Внезапно послышалось хлопанье крыльев и на полянку аккуратно стали опускаться вампиры. Крылья у них, конечно, были хороши — черные, большие, нетопыриные, и я поняла, что смотрю на них открыв рот. Но первая же услышанная от них фраза заставила меня судорожно нашарить кружку с остывшей кипяченой водой, и выпить ее несколькими жадными глотками. Обращена она была к Май:

— Здравствуй, дочка. Ничего, что мы так запросто, без приглашения?

— Дочка? — спросила я хрипло, потом поняла, что закипаю и следующий вопрос прозвучал на два тона выше, — Дочка?! Май, как прикажешь это понимать?

Вампиры дружно развернулись в мою сторону.

— Дон Алехандро ди Сильвестри, глава клана Лунного Слияния. На руке этой прекрасной дамы брачный браслет своего сына, Мигеля, поэтому…

Наши с Май возмущенные крики прозвучали одновременно:

— Май?!

— Брачный?!

Май повернулась ко мне и процедила:

— Он, подлец, сказал, что это родовая защита, об остальном и словом не обмолвился… А у нас кольца в ходу, я и не подумала… Снимай!

— Не выйдет, — отозвался потенциальный свекор.

— Отнюдь, — обозлилась я, — у нас вассальная клятва, которая включает мое обязательное согласие на любые матримональные действия в отношении Май. Я такого согласия не давала, да и Май его не испрашивала, а, значит, я в своем праве!

Самое главное, что я почему-то была твердо убеждена, что я смогу снять с Май этот чертов браслет, и, похоже, вампир это понял, потому что заторопился:

— И все же я бы попросил вас не торопиться снять браслет. Давайте рассматривать его… ну, скажем, как знак помолвки? Он действительно несет в себе защиту рода, и, возможно, я просто неверно истолковал намерения сына: у нас уже около двух недель нет связи.

Май стояла, вытянув вперед руку в злополучном браслете и закусив губу, я же ждала её решения:

— Я сделаю так, как ты скажешь: скажешь снять — сниму, скажешь оставить — пусть остается.

— Пусть остается, — хрипло буркнул Рыжик, — но когда мы вернемся, я ему все выскажу!

— Мне уже страшно… за Мигеля, — фыркнул верпум, и потянулся к фляжке, которую вновь пустили по кругу настороженные вервольфы, успевшие было вскочить и ощерится при виде вампиров.

И тут же притворно взвыл, получив по руке от одного из кузенов:

— Мал еще!

Когти и клыки никто из наших гостей убирать не торопился.

— Дайте угадаю, у вас тоже указание от баст? Никого не впускать, никого не выпускать? — устало спросила я у вампирской делегации.

— Именно так, — согласился дон Алехандро.