Дорога издалека (книга первая)

… К северу от аула находился глинистый пустырь Пир-Зорра, он тянулся до самой реки. Мекан — холмы на месте заброшенного селенья — был еще северное. Здесь располагался отряд Нары-мергена. Двое часовых сидели на холме, держа винтовки между коленями. Небо на востоке розовело. Я наблюдал в бинокль из-за песчаного бугра, у пустыря. Мне виден весь аул, там пробуждается жизнь, поднимаются дымки. Темнеет громада Старой крепости. Оставался час до того момента, когда Сапар поднимет ложную тревогу.

— Э-эй, люди! Правоверные! — это Ишбай. С одним из бойцов они на конях подъехали к посту противника и начинают переговоры. Часовые испуганно вскочили на ноги, потом, опомнившись, залегли, приготовились стрелять.

— Не стреляйте, э-эй! — продолжает свое Ишбай. — Видите, мы без оружия. Мы люди карппшского бека. Нам нужно увидеть вашего начальника. Мы следуем в Керки. Припасы иссякли, лошади непоены. Проведите нас к начальнику.

Дозорные врага уже поддались на уговоры. Дальше, как потом выяснилось, все также шло по плану. Посланцев проводили к Нары-мергену, те показали письмо с просьбой пропустить отряд к реке, написанное одним из наших бойцов, учившимся в медресе. Письмо было с неразборчивой подписью и печатью из канцелярии каршинского бека. Этой печатью нас снабдили в особом отделе группы войск на всякий случай. В письме предлагалось отправить к нам представителей для переговоров.

И вот, полчаса спустя, по направлению к моему командному пункту поскакали четверо — Ишбай со своим товарищем и двое из отряда противника. Один из них — в белой чалме. Это был Молла-Ших-ишан, доверенный главаря.

— Немедленно отправляйтесь назад, — сказал я ишану сразу же после обмена приветствиями. — Я представляю ревком Бухарской республики, вот бумага.

Передайте Нары-мергену мой приказ: сдаться без сопротивления. Пусть все люди с конями в поводу выйдут на пустырь Пир-Зорра и сложат оружие в одном месте. Срок на размышление — полчаса. Ваш спутник остается заложником. Всем, кто сдастся, обещаем жизнь, рядовым джигитам — свободу. В противном случае… У нас пулеметы, а от Чарджуя подходит пароход с пушками. Поняли?

Молла-Ших, растерянный, лишь испуганно моргал глазами.

— Поторопитесь, — велел я ему. Ишбай взял его коня за повод, отвел от наших позиций. Я видел, как ишан поскакал к своим.

Позже мы узнали: как только Молла-Ших прибыл и передал Нары-мергену мой ультиматум, тот немедленно созвал на совещание наиболее влиятельных из своих сторонников. Никто не ожидал, что красные уже возле Бешира, поэтому мнения сразу разделились. Пришлые — из Бурдалыка и других мест ниже по Амударье — говорили: необходимо спасаться бегством. Нары-мерген настаивал: атаковать противника. Пока судили да рядили, прогремел залп наших винтовок.

Ждать дольше было невозможно. Я видел: в ауле началась суматоха. Там Сапар-ага поднял тревогу, как мы и уговаривались.

Два десятка спешенных бойцов лежали наготове позади меня. Цель я указал заранее — кусты на кромке пустыря, там, где начинаются бугры Мекана. Я приподнялся с маузером:

— Огонь!

А к пустырю Пир-Зорра уже мчалась толпа конных и пеших с криком: «Ур-р! Ал-ла-а!». Ей наперерез вырвался взвод наших всадников. Сюда я подобрал туркмен, жителей Чарджуя и Фа раба. Задача взвода: на копях, с винтовками и маузерами, отсечь подкрепление врага и попытаться уговорить людей сложить оружие.

Тут как раз ударил первый наш залп, следом — второй. На пустыре — пыль столбом, все смешалось.

Я перевел бинокль на Мекан. Здесь тоже какое-то движение. Всадники нестройной лавиной устремляются прочь, на север. Удирают? Ладно. Только убегают не все. Со стороны Мекана грохочут вразнобой выстрелы, пули свистят над нашими головами. У нас на левом фланге пулемет наготове.

— Ур-р! Во имя аллаха! Вперед, за веру!

Это на пустырь вырываются пешие со стороны Мекана. Я даю сигнал пулеметчикам.

«Та-тыр-та-ты-р!..» — захлебывается наш «Кольт».

— За мной, ребята! — я поднимаюсь в рост. Рядом — Иванихин. Бойцы встают, стреляя с колена и стоя. Вперед! По пустырю ошалело мечутся бандиты, застигнутые шквалом огня.

К полудню все было копчено. Даже трупы с пустыря Пир-Зорра успели вывезти все до единого. Сосчитать их нам не удалось — родственники поспешили скрыть порядочное число убитых, особенно из тех, кто бросился на подмогу засевшим в Мекане.

Пока шел бой на пустыре, в ауле тоже завязалась стычка. Избежать большого кровопролития помогли Сапар-ага и его товарищи — неожиданно они с тылу накинулись на сторонников Курбан-бая, стаскивали их с лошадей, отнимали у них оружие. Оказавшись в клещах, те сдались.

Вражеский стан был ликвидирован. Нары-мергену удалось бежать.

Пленных мы оцепили, отвели на двор казыханы, где находился зиндан. Его узники получили свободу.

Днем мы все — я, Иванихин, Сапар-ага, Меред, Сарык-Гедай — собрались на совещание. Тут мне сообщили, что в схватке утром ранен Реджеп и сейчас находится у кого-то из дальних родственников.