Дорога издалека (книга вторая)

Курбаши басмаческой ватаги, которая завязала бой у самого входа в ущелье, оказался неутомимым и находчивым. Эскадрон Гельдыева, подкрепленный конно-пулеметным взводом татарской нацбригады, спешенный, четыре часа, с рассвета и до полудня, вел перестрелку с басмачами на обоих берегах мелководной, но стремительной горной речки. Наконец командир и комиссар подняли бойцов в атаку — но за камнями и в наспех вырытых окопах врага не оказалось. Однако как только эскадрон вошел в ущелье, с гор загремели выстрелы, лавиной посыпались камни. Нобат решил преследовать врага и уничтожить, загнав его далеко в горы. Весь день эскадрон то ввязывался в перестрелку с медленно отходящей бандой, то садился на коней, продвигаясь вверх по ущелью. В сумерках далеко впереди замелькали редкие огоньки, то был горный кишлак Шахимардан, известный далеко за пределами Ферганской долины тем, что здесь якобы находится чудотворная усыпальница прославленного Али. Этот реально существовавший Али, по одному из прозвищ — Шахимардан, что означает: Повелитель отважных, племянник самого основателя ислама пророка Мухаммеда, женившийся на одной из его дочерей, согласно легендам и свидетельствам летописцев, отличался умом и отвагой, великодушием и благочестием. После Мухаммеда он был одним из халифов — политических и военных предводителей мусульман; еще молодым погиб от руки врага. А затем его обратили в «святого» и в разных местах мусульманского мира стали указывать его якобы усыпальницы, — вопреки здравому смыслу, как будто один человек может быть похоронен многократно. Одна из таких мнимых усыпальниц — в кишлаке Шахимардан, откуда и название этого селенья.

Из Шахимардана взвод красноармейцев, стоявший здесь гарнизоном, ушел и присоединился к группе войск в Вуадиле. Кишлак остался беззащитным.

Басмачи, преследуемые красными конниками, не приняли боя на окраине кишлака. Но когда бойцы втянулись еще глубже в горы, где речка тонкой струей текла среди голого песка и камней, — в узком ущелье их встретил шквал огня. Двигаться дальше, в быстро надвигающейся вечерней тьме, было невозможно. Унося раненых, головной взвод повернул обратно в кишлак, отход прикрывали пулеметчики татарской бригады, меняя позиции посменно. Гельдыев и Иванихин намеревались дать эскадрону лишь ночной отдых в Шахимардане, а наутро снова начать преследование врага. Разместились по дворам, выставив усиленные дозоры на всех подходах к селенью. Но еще до рассвета выстрелы на северной окраине подняли весь эскадрон по тревоге. Враг надвигался со стороны долины, по дороге, что связывает Шахимардан с другими селениями.

Когда комиссар Иванихин со взводом бойцов и пулеметчиками спустились вниз, к заставе на дороге, здесь уже вовсю кипела схватка. Выстрелы гулким эхом раскатывались в горах, огненные вспышки прорезали тьму осенней ночи.

— Подмога! Держись, ребята! — радостно закричали бойцы дозора, когда узнали своих во главе с комиссаром. И в ту же минуту разрывы гранат сотрясли воздух на противоположной окраине кишлака — это внезапно полезли на штурм басмачи того неутомимого курбаши, за которым эскадрон безуспешно гонялся с самого утра. Атакованный с двух сторон красный эскадрон очутился во вражеском кольце.

К рассвету басмачи, подавленные ураганным огнем пулеметов, сбитые с позиций дерзкими вылазками красноармейцев, присмирели, затаились. Однако не уходили, осаду не снимали. Об этом донесли разведчики, которые были разосланы командиром и комиссаром по всем тропам и подходам. Всюду враг.

Серый туман клубился в ущелье, медленно поднимаясь кверху. Рассвет, но солнце не видать. Капли холодной влаги дрожат на голых кустах, на ветвях деревьев, колеблемых пронизывающим осенним ветерком, что едва заметно тянет с севера. Однотонно, глухо шумит река. Выстрел, другой… Эхо лениво раскатывается в сыром воздухе.

Нобат Гельдыев находился на командном пункте, в окопе на самой вершине горы, что господствует над Шахимарданом. В десяти шагах — знаменитая гробница халифа Али, небольшое прямоугольное строение с зеленым куполом и полумесяцем. Командир эскадрона не отрывает глаз от бинокля. Шарит по склонам гор, по окраинам кишлака, где укрепились красноармейские заставы. Кривые улочки безлюдны, приземистые домики среди безлистых садов кажутся вымершими. Внизу, на базарной площади, возле чайханы и лавчонок — ни души, ни дымка. Жители попрятались еще с вечера, едва разгорелся бой. С надеждой снова и снова вглядывается Нобат на север, на дорогу: должна прийти подмога. Знает ли командование, что они здесь в осаде? Или бои в долине отвлекают внимание, оттягивают силы, и даже разведку невозможно выслать, чтобы отыскать эскадрон, оторвавшийся от своих?