Дорога к ангелу

Путь к храму в бешеной гонке показался бесконечным, но обратная дорога по извилистым ветвям-ступеням, рядом с вросшими в кору ствола особнячками и стремительно падающим с высоты потоками воды не заняла много времени.

У выезда из города происходила сумятица. С поля боя доставляли раненых, и лекари сбивались с ног, помогая и эльфийским воинам, и имперским. В толкотне неожиданно мелькнула щупленькая фигурка с маленькой птичьей головой и всклокоченными легкими сединами.

– Это Герон? – пригляделся Лукай и позвал лекаря: – Герон!

Тот пригляделся к друзьям, совершенно их не узнавая. Он горел жаждой деятельности и в маленьких ручках зажимал плошку с едко-зеленой кашицей. Подскочив к повозке с ранеными, он что-то страстно принялся доказывать эльфийскому лекарю. Тот вовсе не стал его слушать, без лишних обсуждений отошел, предоставляя отрядному имперскому кудеснику возможность заняться целым квартетом стонущих Стражей Троп.

– Сейчас он их вылечит, – хохотнул Бигдиш, и Лукай про себя обратился к Всевышнему с настоятельной просьбой, чтобы лучший друг еще хотя бы на часок потерял голос.

Сейчас, когда душа болела за умирающую монахиню, никак не хотелось слушать пустую болтовню. Только стоило мечнику мельком глянуть на Бигдиша, как стало понятно – ему тоже не до смеха, и шутит он через силу, отгоняя дурные мысли. Потому смех лучшего друга отдает горечью.

– Они ее излечат, – неожиданно произнес Бигдиш, разглядывая суетившегося Герона. – Я верю.

– Если не верить в это, во что тогда стоит? – потерянно отозвался Лукай.

– Не вини себя. – Неожиданно лучший друг посмотрел на хмурого мечника, выглядевшего ничуть не лучше оставленной у друидов монахини, только что на ногах держался. – Ты защищал отряд, когда обвинил ее в предательстве.

– Я был слеп, – признался Лукай. – И Всевышний помог мне прозреть!

Друзья пробирались между повозками, торопясь убраться из Элаана, как вдруг их остановил оклик:

– Эй, человек!

Бигдиш резко развернулся. Их проводник на беспокойно танцующем коне высился над толпой.

– Спасибо за помощь, эльф, – кивнул Бигдиш.

Тут светловолосый страж троп спешился и, пропустив носилки с раненым эльфийским лучником, спущенным с городской стены, приблизился к друзьям. Под удивленными взорами имперских воинов он вытащил из ножен меч с тонким, искусно выкованным клинком, называемый Клинок Грани.

– Мое имя Эирин, – произнес эльф, – я хочу отдать тебе свой меч в знак наивысшего уважения и преклонения перед твоей смелостью.

Остолбеневший Бигдиш не сразу принял протянутый подарок, и его рука, сжавшая рукоять эльфийского меча, заметно дрожала.

– Меня зовут Бигдиш, – сказал лучник в ответ, – и все, что я тебе могу отдать, – это пустой колчан, потому что свой лук я оставил в лагере…

– Человек, – эльф вытянул губы и честно признался: – Ты, конечно, хорош в бою, но лучше бы мудрые друиды не возвращали тебе голос!

Лукай едва подавил ухмылку. И он, и величественный Элаан с изумлением наблюдали за странным, невероятным братанием сына Галлеана и человека.

* * *

Между тем в низине под холмом, на котором стоял Элаан, уже взвились погребальные костры, проходила совсем другая беседа, и она не оставляла после себя надежд.

Ветер трепал одежды, от запаха гари перехватывало дыхание и першило в горле, и жар шел от пламени.

Страж Троп с рано состарившимися, потерявшими цвет глазами стоял напротив седовласого имперского воина, за плечом которого, словно охраняя, застыл высокий светловолосый рыцарь с пронзительным, тяжелым взором.

– Благодарю тебя, человек, – произнес эльфийский полководец, герой кровавой битвы под Лиэлем. – Без твоей помощи мы бы не пережили этого сражения. Меня зовут Эрион, и я, Страж Троп, – твой должник.

– Мое имя Ламберт, – ответил имперский воин, – я капитан гвардии императора Мередора.

– Ты оказал неоценимую услугу народа Галлеана. – Складка меж нахмуренных бровей Эриона стала еще глубже.

– Благодари не меня, – Ламберт оглянулся на рыцаря за плечом, – а моих воинов.

Его рыцари, те, кто пересекал вместе с ним горные перевалы, воевал с орками в лесу Крагриэль, продирался через зараженные скверной земли, – сумели выжить. Навыки и смелость помогли им в бою, а Всевышний послал удачу. Но все-таки эта битва унесла жизни пятерых воинов из его отряда. Теперь капитану предстояло написать письма их семьям и отправить ястребов, которым выпало стать вестниками горя.

– Могу я узнать, что привело тебя в наши земли? Если понадобится содействие детей Галлеана… – Эльф многозначительно замолк, предлагая любую возможную помощь.

– Мне… – отозвался Ламберт и замялся, – кое-что нужно от демонов Бетрезена. Но тот, кого я искал, похоже, далеко от Элаана. Ты ничего мне не должен, Эрион. Я сам справлюсь со своей миссией.

Видя колебания имперского капитана, Страж Троп не стал настаивать.

– Завтра мы тронемся в путь.

– Ты можешь остаться на земле Элаана столько, сколько потребуется твоим воинам, чтобы восстановиться после битвы.

– Нет времени ждать, – отказался Ламберт. – Позволь раненым остаться в городе до выздоровления, после они вернутся в Фергал.