Дорога к «Черным идолам»

Иван вернулся к своему ЗИЛу мрачнее тучи. Он очень устал, ноги подламывались, голова была наполнена тугим звоном. «Немножко осталось, — подбадривал он себя. — Совсем немножко».

Вот он, заветный правый берег, в пятнадцати метрах. За Змеиной речкой дорога пойдет легкая, стоит только пересечь еловый лесок, подняться к гольцам, где стоят «Черные идолы», а оттуда поселок уже как на ладони, несколько километров извилистого спуска — и ты на шахте.

Близок, близок правый берег…

— Ну что, Иван? — с беспокойством спросила Нина.

— Ничего, порядок, — сказал он. Достаточно ей волнений на сегодня, теперь он в ответе за дальнейшее.

Надо что-то придумать. Как-то перебраться через бурную Змеиную речку с высокими крутыми берегами. Моста, считай, вроде бы и нет. И тормоза в его машине не работают. Пуля перебила трубопровод. Нет моста, нет тормозов. Вот исходные данные. Думай, думай, водитель.

Он взглянул на часы. Скоро полночь. В поселке, конечно, никто не спит. Все в шахте, спасают горняков. И ждут его, Ивана Сажу. Надеются, что не подведет, приедет вовремя.

Шофер еще раз осмотрел мост. Настил свежий, а вот, судя по замшелым, успевшим подгнить сваям, это нехитрое деревянное сооружение простояло лет десять-двенадцать. Но в Шалый Ключ дорога была проложена еще раньше. Как же здесь ездили водители?

Он открыл дверцу. Нина с волнением посмотрела на его насупленное, неузнаваемое лицо.

— Что, Иван?

— Слушай-ка, ты ездила когда-нибудь через Змеиную речку? В детстве. Ну, вспомни! Ведь не всегда же здесь стоял мост.

Девушка задумалась на минуту.

— Погоди, погоди… Мы ехали с дедом из Чурыма на такой смешной машине — полуторке. Шофер все время останавливался, подливал воду… И через речку был брод. Такой крутой, страшный спуск прямо в воду.

— Где был брод? — в нетерпении спросил Иван.

— Кажется, там, ниже по реке. — Она неуверенно махнула рукой: — Поближе к порогам.

— Посмотрим, — сказал Иван и не мешкая развернул грузовик.

Он медленно поехал по дороге. Сейчас, когда на тормоза не было надежды, приходилось быть особенно осторожным. Каждая низинка таила в себе опасность.

Обочины густо заросли подлеском. Попробуй отыщи в этом густо исполосованном тенями таежном мире следы, оставленные колесами десять лет назад.

В одном месте обочина была как бы срезана и утрамбована катком, а елочки выделялись небольшим ростом. Шоферское чутье подсказало: здесь могла проходить колея. Иван вывернул руль и осветил фарами подлесок. Да, деревцам, судя по количеству мутовок, по десять-двенадцать лет. Они ровесники моста. Все сходится.

Грузовик свернул в сторону и, подминая тонкие гибкие деревца, пополз по старой просеке. Ели протягивали к кабине хищные крючковатые лапы и со скрипом, который заставлял Нину вздрагивать, царапали жесть.

Наконец заросшая колея вывела к Змеиной речке. Лучи света неожиданно сорвались с дороги и осветили дальний каменистый берег. Иван спрыгнул с подножки.

Внизу спокойно поблескивала река, разлившаяся здесь широким плесом. Наверняка в этом месте когда-то переправлялись вброд: вода была неглубока, кое-где наружу выступали округлые лбы валунов. Но спуск!..

«Смерть водителю» — вот какой это был спуск, крутизна склона — градусов сорок пять. Даже с заторможенными колесами грузовик поползет по глинистой, присыпанной снежком земле. А у шофера за спиной почти пять тонн груза: насос, свернутые кольцами шланги, дизельный мотор, три бочки солярки, и все это добро поставлено на колеса без тормозов. Загреметь недолго.

Иван осторожно спустился к воде. Над ним нависал тупой нос грузовика. Тень от него лежала в воде. Рискнуть, двинуться с горы на авось? Нет, он не имеет права. В кузове — насос. И если этот насос окажется в реке, никто уже не сможет выручить старателей.

Он испытывал жгучую горечь бессилия. Стиснул зубы: ну придумай что-нибудь, найди выход, водитель. До сих пор тебе удавалось. Поселок уже близко. Стоит лишь перебраться на тот берег.

Наверно, когда-то этот спуск не был таким крутым. Шоферы, которые ездили через брод, следили за дорогой. Но потом был выстроен мост. Дожди и река мало-помалу размыли берег, поползли осыпи… Иван посмотрел на высокую ель, росшую на вершине склона. Она уходила к белым, залитым лунным светом облакам — стремительная, как ракета.

Вот если бы у него была лебедка, он бы привязал трос к стволу… Стоп-стоп, сказал себе Иван. Не мечтай о невозможном. Представь: ты один из первых шоферов на этой дороге. Ну, помнишь рассказы «старичков» о временах первого автомобиля? Машины были маломощные, механические тормоза никуда не годились.

Он еще раз взглянул на высокое, вонзившееся в небо дерево. Почему-то оно особенно привлекало внимание.

«Парашют!» Да, именно так это и называлось. Не надеясь на тормоза, водители перед крутым спуском рубили лиственницы или ели и привязывали их к буксирным крюкам сучьями вперед. Деревья упирались и сдерживали движение машин. «Парашют», — так говорили шоферы, которые первыми осваивали здешние дороги. Не было надежнее тормоза.

Иван стремительно вскарабкался наверх, к грузовику.

— Мы переправимся, Нин! — крикнул он.