Дорога к дому

– Да откуда тебе знать?! – Рявкнул Грем. – Я тоже устал! Мне тоже эти горы вот уже где! – Грем рубанул ребром ладони себя по горлу. – Во-о-о-от они у меня где!

Он ослабил повод, и лошадь, опустив голову, принялась вынюхивать камни в поисках случайно пробившегося зеленого ростка.

– За то, что ты меня возишь, я тебя кормлю, пою, от дождя и мороза укрываю. Нет ты скажи! – Снова потянул повод Гремлин. – Скажи мне прямо! Плохо тебе живется?!

Лошадь недоуменно молчала, лишь смаргивала осторожно, когда мелкая мошкара слишком настойчиво забивалась в глаза.

– Чего молчишь? А-а-а, да пошла ты… – Разобиделся Гремлин.

Соскочил с седла и пошел пешком вдоль тропы. Брошенное хозяином животное привычно потянулась следом. Грем ускорил шаги, но лошадь не отставала. Грем, набычившись, развернулся и заорал что есть мочи.

– Ну что тебе от меня надо? А? Что?

Лошадь мотнула мордой и преданно уставилась в глаза хозяину.

– Стыдно? – Рявкнул Грем.

Лошадь опустила голову. Чутко застригла ушами, заперебирала копытами. Кто-то приближался, но Гремлин расценил поведение своего боевого товарища иначе.

– Так–то вот!

Он лихо вскочил в седло и сжал пятками бока лошади. Она встала на дыбы, но не сдвинулась с места. Сильно потянула удила и снова опустила голову к тропе. Теперь забеспокоился и всадник.

– Что? Что там такое?

Гремлин рванул из чересседельника меч, воткнул его в ножны. Отцепил щит и перекинул за спину. Поскольку лошадь идти отказывалась, спешился и двинулся по тропе пешком до ближайшего поворота. Перекинул на ходу из-за спины щит. Вытащил из ножен оружие. Кто бы там ни был, лучше быть готовым к самому худшему.

Но, в природной нетерпеливости, дожидаться появления чужака он не стал. Вышел навстречу и пропустил неожиданную атаку. Незнакомец, словно ожидавший Грема, ринулся вперед, готовый в замахе разрубить зазевавшегося вояку надвое.

Удар пришелся на левый наплечник. Он был сделан из обычной меди и не выдержал. Рассеченный узким клинком с начертанными на нем какими-то древними рунами, он не смог достойно защитить руку, удерживающую щит. Из косой раны брызнула кровь. Но все-таки наплечник сделал рану не столь значительной, и Грем еще мог владеть щитом. Он парировал удар и отскочил на полшага. Вскинул щит и отбил нападение снова. Враг был силен и необычен. Странные доспехи. Странное оружие. Таких Грем еще не видел. Его короткий римский меч, такой удобный в бою на короткой дистанции, на той дистанции, которую ему предложил этот страшный воин, мало что значил.

Жутко оскаленная кожаная маска закрывала его лицо. Высокий треугольный кожаный шлем, простеганный железной проволокой, был гораздо легче бронзового колпака Грема, но защищал его голову от ударов меча не менее эффективно. Короткая кольчужная мантия, свитая из блестящих колечек величиной с булавочную головку и поэтому похожая на маленький водопад, защищала его шею. Широкие прямоугольные наплечники, не стеснявшие движений. Прочный кожаный панцирь с нашитыми пластинами защищал грудь и живот. Фехтовал он тоже необычно, и поэтому был опасен вдвойне. Его движения были мягки и вкрадчивы, атаки стремительны и молниеносны. Удары точны и беспощадны. И у него не было щита. Щитов не имели только одиночки. Вечные странники, доверившие жизнь судьбе и полагавшиеся только на свое мастерство. Даже нанявшись к какому-нибудь правителю в войско для того, чтобы заработать себе на хлеб, такие воины не вставали в строй. Они терпеть не могли ходить фалангами, повинуясь окрикам командиров подразделений. Они дрались мелкими группами, чаще подвое, но иногда и в одиночку, почти в тылу врага. Никогда не отступали, никогда не сдавались. В своей ледяной непостижимой храбрости, какой-то абсолютной самоотверженности, причиняли противнику просто страшный урон. Гремлин вспомнил о том, что когда-то давным-давно он служил наемником у одного из византийских военачальников. В армии этого правителя были воины с севера. Голубоглазые великаны с длинными светлыми волосами, стянутыми на лбу кожаным ремешком. Россы – они называли себя Берсерками – ходили в бой обнаженными по пояс. Смерть и разрушение сеяли они вокруг. Мало кто решался вступить с ними в единоборство. Доспехами и стилем фехтования противник Гремлина походил на воинов из-за Великой Стены, которая тянулась от Нижних Пределов к подножию гор Вершины Мира и уходила к самому краю Земли, к Геркулесовым Столпам. Наверное, он был Берсерком Великой Поднебесной Империи, огромной, как океан, и древней, как сама земля, оградившей себя от внешнего мира Великой Стеной.

Воин был Мастером. Не просто хорошим фехтовальщиком, а именно Мастером. Великим Мастером, и Гремлин это чувствовал. Берсерк дрался без злобы. Создавалось впечатление, что он решил просто позабавиться. Грем допустил как минимум четыре ошибки, и, воспользуйся Мастер хотя бы одной из них, Гремлин давно бы уже валялся в пыли, разрубленный надвое острым, как лезвие бритвы, мечом.

– Ну что же, – подумал легионер. – Тем хуже для него. Слишком высокое самомнение обойдется ему дорого.