Дорога к храму

И очутился я непонятно где. Сознание мое работало, но было расплывчато. Сам себя я не видел, но сознавал, что это не я, а только мое сознание, а тело мое сейчас кромсают там, на земле. Надо мною какое-то серое небо, уходящее в бесконечность, подо мною море, но не вода, а какая-то жидкая масса, которая бурлила водоворотами разного цвета. Я задавал вопросы и сам на них отвечал. Я спросил: «Где я? И сам же ответил: Я в первозданном мире, в другом пространстве, где еще только начинает создаваться материя. Как долго это будет? Миллиарды лет? Что со мною будет? Как только на земле мое тело умрет, я буду сброшен в эту массу до сотворения нового мира? «В это время появился сильный смердящий запах, как от множества разлагаемых трупов, и возник сильный скрежещущий звук. Мне стало невыносимо плохо. Казалось, что я нахожусь здесь уже очень долго, много лет. Но тут же ответил себе: «И здесь нахожусь всего пять минут». Мне стало страшно и нестерпимо душно. И я взмолился Богу: «Господи! Верни меня снова на землю, хоть какой-нибудь лягушкой. Там, на земле все устроено и во всем порядок. Дай мне хоть малый срок, чтоб искупить свою вину. Я готов к любым страданиям, но только на земле».

С этими словами я и проснулся, уже в палате. Врач спросил все ли в порядке? Я кивнул головой. Он сказал: «Ну, ты дед герой!»

Но и после операции врачи не надеялись, что я выживу. Мне крайне нужна была кровь, много крови, ибо печень моя почти не работала. Но крови не было. У родных не подходила группа, а на станции переливаниям крови не было, так как нечем было платить донорам, не было денег. И только один пилот, с которым я раньше летал, выручил, сдав 400 гр. Но мне требовалось гораздо больше. От недостатка крови у меня была сильная анемия, я часто был на грани потери сознания. Но мне нельзя было терять сознание, ибо я мог уже не проснуться. И как только начинало темнеть в глазах, в этот момент ударял мне в нос тот адский смердящий запах и не давал мне потерять сознание. Особенно остро это проявлялось ночью, когда ни врачей, ни медсестер не было.

Кто лежал в больнице знает, как долго там тянется ночь. В эти длинные ночи я много думал о случившемся со мною, и вся жизнь в мыслях моих прошла предо мною. Я понял, что жил я как-то не так, что чего-то мне всегда не хватало. Иногда мне казалось, что я счастлив, особенно в полетах, но это были только временные радости, а настоящего, большого счастья в моей жизни не было. Жизнь в грехах не приносила морального удовлетворения. И вот, сейчас на мне лежит Божья рука. Он услышал предсмертную молитву мою и выхватил меня из ада, как обгоревшую головню. И сейчас хранит меня и не дает мне умереть. Ибо чем объяснить появление этого смердящего запаха во время приступа анемии. Я в этом был убежден. Но я никак не мог поверить, что Бог простил мне все грехи, которых у меня было такое количество, что самому страшно вспоминать о них. И я дал себе зарок, что если останусь жив и выйду из больницы, первым делом иду в Церковь и исповедую пред Богом все грехи мои и покаюсь в них, и приму причащение. Благо я был крещен в Православной церкви в детстве, когда мне было десять лет. Что я и сделал.

В жизни моей наступил новый период, — период жизни в Царстве Небесном, здесь — на земле.

2. РОЖДЕНИЕ СВЫШЕ

«…Если кто не родится свыше, не может увидеть Царствия Божия»

(Ев. Иоан. З:3).

Выписавшись из больницы, я начал готовиться к исповеди. Трудно было припомнить все свои грехи за пятьдесят лет жизни. Я стал выписывать, но вскоре понял, что это слишком большой объем и займет на исповеди много времени. Потом стал группировать их в соответствии с Законом Божиим (десятисловием), это облегчало задачу.

Хорошо помню этот субботний день во время Великого поста, когда мы с женой впервые пришли в храм. На исповедь была очередь. Я пропустил всех и подошел к священнику последним. Сильно волновался. Стал читать свой перечень грехов, но пересыхало в горле. Тогда священник сказал, что если я выписывал все свои грехи на бумагу, то естественно, я их уже перечислил пред Богом в мыслях своих и мне нужно только покаяться в них. Что я и сделал. Затем вошел в храм, где служба уже началась, и впервые за пятьдесят лет, со всей серьезностью и с глубокой верой положил на себя крестное знамение. Церковный хор исполнял какую-то молитву. Слов я не разбирал, но пели они так хорошо, что мелодия самые глубины души. Я мысленно молился своими словами и чувствовал, что Бог рядом со мной, более того — Он во мне, в моем сердце. Потом было причастие Святым Таинства Христовым. На глазах моих были слезы радости и умиления. Служба закончилась, но мне не хотелось уходить.