Дорога к людям

В тот день печаль охватила всю страну. Куйбышева знали и любили на Волге: там он сражался в годы гражданской войны. Его знали, о нем слагали песни в Средней Азии: он помогал дехканам устанавливать свою, Советскую власть. Его знали, у него учились люди, возводившие новые наши заводы и первые наши гидростанции: одно время он возглавлял ВСНХ, а в годы первой пятилетки был председателем Госплана. Смерть Куйбышева оплакивали на зимовках, в северных факториях, в далеких бухтах, где расположены аэродромы полярной авиации. Артиллерийский салют эхом отозвался на островах Ледовитого океана, на кораблях, прокладывавших Северный морской путь, на радиостанциях, сквозь рев ураганов слышавших голос Большой земли.

Отзвуки траурного салюта стучались в двери домов, где живут полярные капитаны, летчики, штурманы, и в двери других домов, где живут люди, спасенные энергией и волей большевиков, — челюскинцы. Голос Красной площади, хоронившей Куйбышева, отзывался в сердцах многих матерей, которые отчаялись увидеть своих детей — моряков погибшего во льдах парохода «Челюскин», но уже прочли в газетах правительственное сообщение за подписью Куйбышева о том, что по суше, по морю и воздухом брошены экспедиции на помощь их детям. Позже они читали новые и новые сообщения, написанные простым языком, изложенные обстоятельно и подробно, и каждое сообщение увеличивало надежду на спасение отважных моряков.

Под каждым сообщением стояла подпись: В. Куйбышев.

Были в мировой печати и другие сообщения, подписанные другими людьми. Была статья известнейшего полярного исследователя Р. Ларсена, который категорически заявлял, что средствами авиации челюскинцев спасти невозможно. Было высказывание знаменитого Норвежского океанографа Х. Свердрупа, — он также недоверчиво относился к принятому Советским правительством плану спасения моряков при помощи самолетов. В швейцарской газете «Фольксштимме» появилась статья «Можно ли спасти потерпевших крушение?». Автор статьи сомневался в этом. Он писал:

«...На льдине плывут к полюсу 104 русских, среди них 7 женщин и 2 детей, и с нетерпением ждут помощи. Это команда советского парохода «Челюскин», который погиб, раздавленный льдами, и персонал метеорологической станции с острова Врангеля. Положение потерпевших крушение настолько ухудшилось, что уже в самое ближайшее время надо считаться с возможностью новой арктической трагедии. Кажется почти невозможным произвести посадку на битый лед и еще более невозможным подняться с него. Насколько можно предположить, имеется только одна возможность осуществить спасение: дожидаться на льду наступления теплого времени, когда находящиеся на льдине сумеют достичь на своих лодках берега или их отыщет на этой льдине ледокол. Спрашивается только: выдержит ли льдина до того времени?»

Даже иные из виднейших советских полярников высказывались против применения авиации для спасения челюскинцев.

Внимание всего мира было приковано в те дни к рабочему кабинету Валериана Владимировича Куйбышева. Он возглавлял правительственную комиссию, созданную для организации помощи участникам экспедиции О. Ю. Шмидта.

Экспедиция должна была доказать возможность пройти из Мурманска во Владивосток за одну навигацию. В Беринговом проливе ученых и моряков настигла беда: затертый льдами пароход «Челюскин» отнесло в Чукотское море, а там корпус его не выдержал давления льда. Спутники академика Шмидта и экипаж парохода успели высадиться на льдину, но им грозила гибель от стужи и голода.

В кабинет Куйбышева слетались тогда радиограммы и с самой льдины, и из Уэлена, и из дальневосточных авиабаз, и с идущих в ближних водах кораблей. Здесь, в этой комнате, за этим рабочим столом, при свете лампы, горевшей тогда ночи напролет, было сказано последнее слово, было принято окончательное решение.

Люди, работавшие с Куйбышевым, знают, что отличительной чертой этого человека была неиссякаемая энергия, соединенная с оптимизмом, верой в жизнь, верой в человека. Он и сам обладал редкой смелостью и мужеством. Именно такой человек мог решиться на опасную, связанную с большим риском, не имеющую примера в истории освоения Арктики операцию по спасению ста четырех человек, очутившихся на дрейфующей льдине.

— Авиация! — сказал Куйбышев.

Успехом своим вся операция была обязана этому решению.

Куйбышев принял его сразу и проводил в жизнь упорно, настойчиво, неотступно, несмотря на возражения некоторых экспертов, несмотря на метели и шквалы, летевшие навстречу летчикам, несмотря на дальность и трудность маршрутов, которые приходилось преодолевать самолетам, прежде чем добрались они до Ванкарема.

Однако это отнюдь не было отчаянным предприятием. Работу правительственной комиссии отличали в те дни исключительная продуманность, точность, ясность, обстоятельность. Позже Ляпидевский рассказывал, что при встрече с Куйбышевым его поразило, как превосходно знал этот человек условия Дальнего Севера, его географию, его возможности и ресурсы.