Дорога к Марсу

Они налепили на кожу Гивенса электроды и мембрану фонендоскопа, намотали на плечо манжету тонометра, на голову натянули сетку энцефалографа, лицо закрыли дыхательной маской. Компьютер диагностического комплекса ожил, чирикнул, монитор засветился.

* * *

– Черт побери, – выругался президент. – Черт побери вас всех совсем.

Президент не повысил голос, даже не нахмурился, но было видно, что он едва сдерживается, чтобы не наорать на подчиненного.

– Андрей Ильич, объясни мне одну простую вещь. – Президент побарабанил пальцами по столешнице. – Почему глава государства узнает о происходящем в космосе последним?

Генерал Уколов остался невозмутим. Он хорошо подготовился к этому разговору.

– Пряхина пресекает любые утечки из ЦУПа. Она руководитель полета. В ее власти организовать процесс так, чтобы мы долго не узнали о последствиях.

– Почему Быков не доложил? Получается, он тоже?..

– Вряд ли. Быков слишком занят «Призраком». И ему не хватает практической сметки, чтобы заподозрить главу Совета по космонавтике в измене. Если бы не Веденеев…

– Это какой-то театр абсурда, а не космический рейс! – заявил президент. – Парус еще этот… Откуда он вообще взялся?

– Парус доставил на корабль экипаж Тулина, – ответил Уколов. – В качестве спецгруза. План «Паритет». Вы сами его утвердили.

– Да, я помню. – Взгляд президента чуть затуманился. – «Паритет». Так называлась космическая программа в романе Айтматова… Неужели Пряхиной совсем наплевать на будущее страны, будущее Земли? Она не понимает, к чему приведет ее саботаж?..

– Скорее всего Ирину используют втемную, – сказал генерал, возвращая собеседника в реальность. – Но ее уровень доступа подразумевает знакомство с планом «Паритет». Варианты «Троянский конь» и «Чума». Парус – это дорога в один конец, за пределы Солнечной системы, и она знала, что делает, когда приказала космонавтам развернуть его.

– Ее нужно снимать!

– Основания?

– Как утратившую доверие президента.

Уколов картинно потупился:

– Извините, господин президент, но Пряхина неоднократно выступала против полета к Марсу экипажа Аникеева. Она прямо требовала, чтобы старт был отменен. И много раз говорила о том, что гонка опасна. Ее возражения запротоколированы. Если дойдет до разбирательства, то крайним окажетесь… вы, господин президент…

Президент непроизвольно сжал кулаки, но тут же разжал их и опять забарабанил пальцами.

– Так, – сказал он. – Мы теряем время. Что теперь?

Генерал извлек из кейса тонкую папку. На самом деле он прекрасно помнил содержание двух страничек, вложенных в нее, но хотел показать, что опирается не на собственное воображение, а на официальный документ.

– Расчеты проделаны контрольной группой «Ангара», – сообщил Уколов, раскрывая папку. – Парус дает приращение скорости в пятнадцать процентов. Эту дельту «Арес» погасит у Марса за счет топлива, предназначенного для обратного разгона. Но как компенсировать этот перерасход?.. А компенсировать его нечем, господин президент. Контрольная группа установила: без восполнения запасов аргона экипаж не сумеет вернуться на Землю до того, как будут использованы все запасы системы жизнеобеспечения.

– Американская связка у Фобоса?

– Там нет аргона. Это совсем другой тип космических аппаратов: лаборатория, грузовик, орбитальный корабль и посадочный модуль. В качестве компонентов топлива они используют метан и кислород.

– Значит… «Арес» обречен?

Генерал перелистнул страницу.

– Есть два варианта спасения экипажа Аникеева. Но любой из них потребует от нас неординарных действий.

* * *

Жобан внимательно изучил появившиеся на экране диаграммы. И сразу помрачнел.

– Плохо, – подытожил он. – Кома второй степени.

– Только этого нам не хватало… – мрачно ответил Аникеев. – Характер?

– Я сказал бы, что Coma traumaticum, но… чтобы повредить мозг до комы, нужен очень сильный удар. Карташов сказал бы больше, он проходил полный…

Жан-Пьер остановился. Потом ткнул пальцем в пики энцефалограммы:

– Эдвард в фазе быстрого сна. Это не может быть комой второй степени. Но и… быстрым сном быть не может…

– Похоже на боевую психотронику.

– Я в этом ничего не понимаю, командир. Тебе виднее… В любом случае надо выходить на связь с Землей, консультироваться.

– Понятно. Оставайся здесь, наблюдай за больными. Я в рубку.

Пичеррили наконец-то справился с освещением – красные лампы погасли, зажглись белые люминесцентные. Корабль снова ожил, и больше ничто не напоминало о недавней встряске.

Члены экипажа в точности выполнили приказ своего командира: итальянец сидел за пультом измерительного комплекса, американец разместился на центральном посту.

– Джон, есть новости?

– Я отправил запрос, кэп. Но запаздывание… Да и в Вашингтоне сейчас ночь. Придется подождать.

– Идеи есть? Что могли твои коллеги засунуть в модуль?

Булл отвел взгляд.

– Если речь шла о контакте с инопланетным разумом… – Американец осекся. – Нет, это невозможно!

– Что невозможно?!

– Безумная идея, кэп.

– Мы же договорились, Джон, – с нажимом сказал Аникеев. – Мы одна команда. Земля приготовила нам сюрпризы. Опасные сюрпризы. Чтобы выжить, мы должны работать сообща и забыть о присяге.