Дорога к новой жизни

— И не вздумай надеяться, что отвертишься, — обрадовано сказал я. — Слово есть слово. Никто за язык не тянул, а я непременно найду еще поселок желающих интимно пообщаться в ближайшее время.

— Разве хочешь, — вздохнул Леха, — надо. Требуешь от других, будь готов сделать сам. И потом, я все-таки стараюсь облегчить тебе проблемы. Всегда показывай в мою сторону, особенно жене.

— Есть еще один вопрос, — сказал я, пояснив Старейшине о чем разговор. Он моментально расплылся в довольной ухмылке и засобирался к себе, кликать доброволок на постельные подвиги, заверяя, что в желающих отбоя не будет. Скрепление связи подобным делом вполне в традициях, и всем, безусловно, будет интересно выяснить, нет ли у нас каких интересных умений на этом поприще. А вдруг сумеем научить чему-нибудь эдакому.

— Да? — переспросил Стреляный вставая.

— Что, действительно не стал бы мстить кровнику? — с любопытством поинтересовался я.

— Одного воина отпущу сделать, что положено, и потом от него совершенно спокойно отрекусь. Ты должен понимать — сам не просто воин, а уважаемый вождь.

— Ну, я так и думал, — пробурчал сам себе под нос я. — Тебе палец в рот не клади, непременно откусишь.

Три поселка в день, по одному на каждую колонну, отправление в Треугольник конфискованного имущества, еще один переход и новый поселок с тем же ультиматумом. Только один раз на второй день похода пришлось ставить на место особо ретивых собирателей чужого добра, работая плеткой, потом все поняли, что лучше меньше количеством, да качеством получше. Еще три рода согласились на положение подчиненного по примеру Стреляного.

Его гонцов к соседям с сообщением об условиях, на которых он собирается жить в дальнейшем, пропускали беспрепятственно. Мне страшно хотелось заставить Леху проделать то, что потребовал от меня. Вообще-то все было обставлено в самом лучшем виде. Никакого недовольства или смущения местные раскрасавицы не высказывали. Наоборот, когда мы поднялись наверх на холм к домам и Стреляный кинул клич, призывая ко всеобщему единению, вдовы чуть не передрались за право первой ночи. Осталось только отобрать кого поприличней на вид.

Нас, смелых экспериментаторов, оказалось всего девять, я десятый. Отбор проходил исключительно по желанию среди холостых, а не все еще спокойно относились к межвидовому сексу, так что о приказах речи не было, но слухи наверняка пойдут гулять очень быстро и в страшно преувеличенном размере. На самом деле в празднике тела участвовали только девять оставшихся без мужей женщин, за мной уже была заранее закреплена вдова старшего сына Стреляного. Совсем молодая и фигуристая девка. Старейшина тоже прекрасно знал, чего хочет, и пускать это дело на самотек не собирался. Жизнь женщины без мужа достаточна тяжела, а тут такой интересный способ повысить статус и совсем не глупая надежда, что потом чистить амбары меньше будут. Утром так и оказалось, вроде как неудобно было моим героям-любовникам отбирать добро.

Да уж. Дикая ночь была. Все мои сомнения в давлении со стороны Стреляного моментально испарились, как только мы остались наедине, за закрытой дверью. Мгновенно исчез застенчивый вид, потупленный взор и когда я попытался обнять ее, она начала уверено расстегивать мою рубашку и целовать лицо, шею, грудь.

Она хотела меня и очень хорошо знала, как этого добиться, — это уж я теперь точно знаю. Всю ночь она прижимала меня к себе, ласкала, с шутками оставила по всему телу синяки от страстных поцелуев, с которыми лучше жене на глаза не показываться и только под утро угомонилась.

— Мой муж, — отвечая на вопрос, сказала она с непередаваемым ехидством, — был великий воин. Лез в самые опасные места и доказывал свою силу, храбрость и огромное мужество. И все потому, что совершенно беспомощный был по нашему бабьему делу. Даже ребенка сделать не смог. Раз-два, сунул-вынул и на этом конец. Почувствовать ничего не успеешь. Не то, что ты... Кстати, заезжай еще, — поворачиваясь на бок и целуя меня, попросила она, — я всегда буду рада.

Сам за собой это знал, — продолжила она, — про свою мужскую слабость, вот и рвался из дома, туда, где никто не усомнится в его мужской состоятельности. Руки, скотина еще и распускал постоянно. А уйти нельзя, наша семья из захудалых будет, им важно, чтобы я при случае за них слово замолвила. Вот и жила без всякого удовольствия, недотраханая.

Ничего, — уверенно сказала она, — теперь я свободна и с имуществом. Все ведь не заберете? — вроде, между прочим, поинтересовалась — Захочу, найду себе хорошего работящего мужика, да и по бабьей части своего не упущу. Я теперь вдова — имею полное право. И совсем не дурна на вид, — усаживаясь на меня верхом, заявила безутешная вдова.

— Очень даже, — подтвердил я, с удовольствием лаская упругую грудь, — на ощупь тоже.

— Вот именно, — подтверждает, — сейчас ты не будешь шевелиться, я все сделаю сама. Ноги у меня сильные, сейчас поскачем облегченной рысью, потом рысью и даже галопом.