Дорога к Риму

– Я не думал обвинять его в участии, - парировал вице-канцлер, поскольку возражение было из числа предсказуемых, а потому и ответные ходы уже имелись. – Он не помогал, но вот позволить своему неапольскому союзнику разделаться с врагом, закрыв на это глаза, он мог. И тем самым напугать нас всех, особенно сторонников почтенного кардинала Сфорца. Смотрите, один из вас отравлен! Не идите по его стопам, поостерегитесь, дайте выбрать следующим понтификом моего друга Джулиано. А кто следующим? Или вы думаете, что Джулиано делла Ровере не закроет глаза, если его коронованному другу не понравится кто-то ещё из нас, кардиналов? Яд, гаррота или его любимое свежевание? Вы все знаете этого человека!

– Хватит! – сделал отстраняющий жест Сфорца. – Мне тоже подозрительно случившееся с Карафой. И я помню про забавы короля Ферранте. Если он осмелился на такое, а делла Ровере промолчал… Я не хочу оказаться даже в камерах замка Святого Ангела, как это случалось с некоторыми кардиналами при его дяде, Сиксте IV, не говоря уже про смерть от яда, гарроты или чего похуже. Человек, которого поддерживает Ферранте, оказавшийся на Святом Престоле и обязанный королю Неаполя… Он опасен для нас. Для всех, независимо от того, отдавали ли вы за него свой голос или нет. Или хотите поддерживать его всегда и во всём.

Орсини точно не хотел, иначе бы не процедил сквозь зубы:

– Бедный Святой Престол, на который сядут Борджиа или Сфорца. А иного пути нет, я не хочу видеть там… делла Ровере после случившегося. Даже если он и не виновен, я буду постоянно ждать яда в собственном кубке с вином!

– Не верю! – выдохнул Зено. – Даже после твоих, Орсини, слов. Простите, я пойду. Не хочу это слышать. Что Борджиа, что Сфорца… Верить вам себе дороже.

– А я подумаю… кому из вас отдать свой голос, - усмехнулся Антонио Паллавичини. – Подумайте и вы, как будете убеждать. Пока что ты, Асканио, более красноречив. Сорок пять тысяч дукатов и одно миленькое аббатство приятно ласкают мою исстрадавшуюся душу.

– Антонио говорит излишне откровенно, зато верно, - поддержал кардинала Орсини. – Мы открыты для разговора с вами обоими. Думайте и решайте, желающие стать новым понтификом.

Выпустив эту парфянскую стрелу, Орсини удалился, прихватив с собой и Антонио Паллавичини. Зено убрался ещё раньше, так что Борджиа остался наедине со своим соперником, который вот-вот готов был стать союзником. И он даже знал, как можно его к этому подтолкнуть.

– Вот мы и снова можем поговорить вдвоём, Асканио. Джулиано делла Ровере нам не соперник, у него осталось лишь пять голосов!

– Да, он ошибся, выбирая союзников, - согласился Сфорца. Не думал, что Ферранте осмелится и на это!

– Он обезумел, обедая в обществе трупов, Асканио. Но не о нём разговор. О нас, претендующих на место Викария Христа. У меня двенадцать голосов, у тебя пять. Ну, шесть, если Паллавичини склоняется на твою сторону. Ещё двое торгуются. И они будут, подобно комарам, высасывать из нас кровь, дожидаясь лучшего предложения, которое окончательно истощит наши кошельки.

– Так всегда было.

– И будет, всё верно. Но у меня больше шансов, поэтому…

– Сдаться?

– Не совсем так. Пост вице-канцлера будет твоим. Это большие деньги и немалая власть. А сверх него я готов возместить тебе те средства, которыми ты купил голоса поддерживающих тебя кардиналов. Ты выйдешь с конклава ничего не потерявшим, но получившим самую значимую должность при Святом Престоле. Такое мало кому удавалось!

Крайне щедрое предложение прозвучало сейчас. И вице-канцлер видел по лицу собеседника, что соблазн велик. Крайне велик! Ничего не потерять, вернув уже потраченное, а вдобавок приобрести теперешнюю должность Родриго Борджиа. Он не мешал Асканио думать, лишь наблюдая за тем как тот, прикрыв глаза, шевелит губами и время от времени взмахивает рукой. Наконец, ожидание закончилось.

– Я согласен. Сегодня поговорю со своими союзниками. Зато завтра они проголосуют за тебя. Но ты даже не представляешь, сколько я им уже заплатил. Хватит ли тебе денег, Родриго? Достанет ли аббатств и земель?

– Есть папская сокровищница, Асканио. Похороны забрали далеко не всё, что там было. Осталось достаточно и для тебя, и для праздника в честь моего избрания. Иннокентий VIII, мир праху его, успел скопить достаточную сумму. Всем хватит! Пойдём, обговорим те суммы, с которыми мне придётся расстаться.

– Пойдём, - не стал отказываться Сфорца.