Дорога к счастью

Господи, да для неё снова сесть в многоножку волнительно, не говоря уже о том, чтобы править ею в городе, везя детей. Накрутив себя и почувствовав, что она не может находиться в комнате, напоминающей сундук с тряпьём, Злата спустилась вниз.

Ей захотелось посмотреть на драконов, чья магия помогла её переходу. В доме стояла тишина и дышалось вольготно. Всё осталось так, как она запомнила, даже дракошки.

Она же не видела, как они развивались, плотнели и становились как будто объёмными. Злата подошла к ним и с нежностью провела рукой по рисунку. Показалось, что искорки пробежались по их телам, но девушка слишком много отдала зеркалу, чтобы оживить полюбившихся детям существ. Да и как их творец, она подумала о том, как скучно им было бы, когда они достаточно развились бы.

Что им тут сторожить? Дом опустеет и останется им одна забота — считать звёзды по ночам. Драконы — существа, способные пронзать межмировые пространства, им нужна свобода!

Ещё раз проведя рукой по рисункам, Злата развернулась и поплелась в спальню, не замечая, что нарисованных ящеров на стекле больше нет. Она едва осилила лестницу, такая тяжесть навалилась на её плечи. Злата несколько раз оглядывалась назад, ожидая увидеть великана, давящего на неё. Каждая ступенька давалась ей с трудом, а коридор казался бесконечным, но она дотащилась и, переступив порог спальни, потеряла сознания.

В какой-то момент бессознательное состояние перешло в сон, и художница даже не подозревала, что драконы перебрались на плечах своей создательницы в волшебное зеркало. Теперь у них всегда будет вдоволь родной магии, и безграничные возможности самосовершенствования. Слово Создателя — закон, и раз Творец подумала, что драконы — умнейшие создания, способные гулять из мира в мир, значит, так и будет.

Утром вся семья собралась в гостиной и стояла возле входных дверей, трогая руками чистые стёкла. Увидев спускающуюся Талейту, генерал развернулся и задал только один вопрос:

— Зачем?

Злата ночью не поняла, что драконы перебрались на её плечах в новый дом, и настороженно смотрела на злого мужчину. Она не ждала от него ничего хорошего, но не чаяла, что всё настолько плохо. Никогда бы не подумала, что ненависть может быть желаннее презрения. Как же больно видеть устремлённый на себя взгляд будто на мерзкое насекомое.

Ответить ей было нечего. Злата сама не знала, куда делся рисунок драконов, в котором дети видели последнюю надежду найти способ возродить их. Она замерла посередине лестницы, не решаясь спускаться далее. Наполненные горем взгляды мальчиков сводили её с ума.

— Быть может, лэра Эйш позавтракает у себя в спальне? — поняв, что ответа у неё не дождётся, предложил-приказал генерал — и у Златы не хватило духу возразить.

Признаться, что она не Талейта и не виновата в гибели драконов? Но что будет дальше? Её посадят за стол, покормят, а потом проводят вон. Стыдно осознавать, что она обманщица, но иначе нельзя.

Злата слегка кивнула, выражая своё согласие с мужчиной, и вернулась в спальню. Она даст ему спокойно попрощаться с детьми и уехать. Сейчас её откровения ни к чему, а дети всё потом поймут.

Злата посвятила свободное время сборам, и когда к ней зашёл лэр Больдо, она была готова к отъезду. Оставалось собрать детей.

— Я вижу, вам не терпится уехать, — выдавил он.

Ответа ему не требовалось, и Злата молчала. Она пыталась принять гордый и независимый вид, как у истиной Талейты. Видимо получилось, так как генерал приблизился и, чуть нависая над ней, угрожающе добавил:

— Если мои дети окажутся в интернате, вам не жить, благородная лэра. Я уничтожу всю вашу семью!

Злата понимала, что жена генерала заслужила негативное отношение Имруса, но как же обидно, что именно ей достаётся выслушивать и выдерживать давление, а не гордячке Талейте! У неё фантомно заболела шея и она впилась ногтями в свои ладони, только чтобы не впасть в неописуемый ужас.

Генерал счёл угрозу услышанной и оставил её в покое. Злата упала на пол и разрыдалась. Похоже, она до конца жизни не избавится от животного ужаса при виде разозлённого на неё мужчины. Ей не дают ни времени, которое как известно лучший лекарь, ни лекарств, ни душевных бесед с психотерапевтом!

Через десять минут лэр Больдо покинул имение, и в доме наступила гробовая тишина.

Злата вытерла мокрые дорожки на щеках, промокнула глаза и с укоризной посмотрела на новую себя. Она теперь лэра и надо бы следить за выражением своих чувств. Нельзя так раскрываться и показывать, что злые слова и угрозы имеют над ней власть. Это всего лишь последствия маленькой части её жизни. Неприятная, пугающая, но крошечная частичка, произошедшего с ней, которая потеряется среди радостных моментов пребывания с детьми, и нельзя давать ей власти, кормя слезами и унынием.

Глава 8